– Узнаешь.

На этот раз они не скрывались: спустились по главной лестнице, прошли через большой холл доходного дома – вдова Муто хотела, чтобы ее заведение хоть чем-то напоминало отель, и на извозчике отправились в Старый город. Чему уставший от Карусели Мерса изрядно обрадовался. Но, увидев, что они остановились у мастерской скульптора, вновь насторожился:

– Так ты… э-э… не лгал?

– Почему вы все думаете, что я постоянно лгу? – ИХ сделал вид, что обиделся.

– Потому что мы хорошо тебя знаем.

– Выходит, не слишком хорошо.

– Но зачем мы здесь?

– В последнее время я испытываю непреодолимую тягу к прекрасному, – объяснил ИХ, расплачиваясь с извозчиком. – Тебе знакомо это чувство?

– Чувство прекрасного?

– Чувство непреодолимой тяги.

– Я не кузель, я не тяну.

Бабарский, который как раз собирался войти в мастерскую, замер и посмотрел спутнику в глаза:

– Олли?

– Так и знал, что ты догадаешься, – хмыкнул алхимик. – Что меня выдало?

– Ты стал похож на человека.

– Что мы здесь делаем?

– Решили заняться искусством.

– Мы вроде бы ночью занимались искусством, – усмехнулся Мерса. – В каком-то музее.

– Ночью мы занимались морскими сокровищами, – поправил его ИХ. – Но лучше об этом не распространяться.

– Как скажешь, – кивнул алхимик и толкнул дверь.