Абедалоф повернулся к белому как мел Эрсийцу, пыхнул сигарой и тихо, почти дружелюбно, произнес:

– Я хочу, чтобы ты повторил то, что сказал тогда.

– Когда «тогда»? – глухо спросил Эрсиец.

– Не трать мое время, – велел директор-наблюдатель, вновь пыхнув сигарой. – Позволь нам всем спокойно выйти из этой дурацкой ситуации. Я хочу услышать, что ты тогда сказал.

Эрсиец нервно оглядел наемников, натыкаясь лишь на холодные лица, сглотнул и нетвердым голосом произнес:

– Возможно… я шутил?

Однако соскочить не удалось.

– Ты сказал, что мы убьем Фелди после операции? – поднял брови Абедалоф.

Тишина.

– Ты так сказал?

Тишина.

Арбедалочик развел руками, показывая, что разочарован трусливым поведением наемника, вздохнул и поинтересовался:

– Ты боишься?

– Да.

– Потому что ты действительно сказал, что мы убьем Фелди после операции, и сказал это не в шутку?

– Да, – едва слышно ответил наемник.

– Понятно.

Абедалоф кивнул. Горшок неуловимо быстрым движением выхватил пистолет, приставил его к голове Эрсийца и нажал на спусковой крючок. Выстрел из шестимиллиметрового пистолета прозвучал приглушенно, а тело подхватил Кузнец, не позволив ему грохнуться на пол. Толстый откуда-то достал рогожку, видимо, заготовил для Фелди, и обмотал Эрсийцу голову. Затем они с Кузнецом утащили тело.

– Мы находимся на чужой, не слишком дружественной планете и проводим секретную операцию, – веско произнес Абедалоф, глядя Патрику в глаза. А убедившись, что полностью завладел вниманием тердана, медленно обвел взглядом остальных членов группы: – Расследование, которое мы ведем, очень важно для Компании, и в случае успеха каждый из вас будет щедро вознагражден. Но чтобы добиться успеха, мы должны плыть в одной лодке, помогая и поддерживая друг друга, а не придумывая то, чего нет и быть не может, – Абедалоф выдержал паузу. – Каждый из вас получит сто тысяч цехинов, а ты… – Арбедалочик вновь уставился на Патрика. – Кроме золота, ты получишь новые документы. Я давал тебе слово, и сейчас я его подтверждаю. Ты мне веришь?

Поскольку в комнате до сих пор пахло порохом, правильный ответ звучал бы так: «Да». И он прозвучал.