— Вы должны повиноваться законам Республики, которые представляю здесь я, — сурово молвил посол. — Я запретил вам идти к ней, но вы пошли. Я мог бы арестовать вас за это. — Посол долго сверлил его тяжелым взглядом, потом вздохнул. — Но полчаса назад мне позвонили из здешнего министерства инопланетных дел.

— Однако.

— Глаза-в-огне не хочет, чтобы вам причиняли вред, задерживали или высылали с планеты помимо вашей воли. У меня нет иного выбора, как подчиниться… но я не понимаю ее мотивов. — Он покачал головой. — Чем дольше я общаюсь с инопланетянами, тем больше убеждаюсь, что их действия не объяснишь логикой.

— Если вы не арестовываете меня и не высылаете с планеты, зачем вы меня позвали? — спросил Масаи Лайбон.

— Потому что я хочу знать, что происходит. К примеру, кто такая эта Глаза-в-огне? За пределами этой планеты о ней никто и не слышал.

— У нее есть то, что ей не принадлежит.

— Вы думаете, что оно принадлежит вам?

— Моему народу.

— Послушай, черт побери, у нас с тобой народ один, но, уверяю тебя, у нее нет ничего такого, что принадлежит мне!

— Мой народ — масаи, и ей есть что вернуть нам.

— Да кто такие масаи? Я никогда о них не слышал.

— Человеческое племя.

— У людей теперь нет племен, Масаи Лайбон, — отчеканил посол. — Есть единое человечество, и ничего больше. Мы все противостоим галактике.

— Если это так, то в итоге галактика победит.

— Как бы не так, — усмехнулся посол. — Но мы уклонились от темы. Что из принадлежащего ей вы считаете своим?

— Два слоновьих бивня.

— Бивня? — удивился посол. — Она работает над ними почти полстолетия.

Взгляды мужчин встретились.

— Она не имела права начинать эту работу.

— Теперь слишком поздно говорить об этом. Как я понимаю, через десять лет она завершит этот грандиозный проект.