Ни у кого из тех, кто летел в самолете, не было мотива. У меня его тоже не было.

Ни у кого из тех, кто летел в самолете, не было возможности. Не было и у меня.

И, к тому же, у жертвы было алиби.

А может, и не было ничего? Может, действительно Айша жива и сейчас сидит за нашим столом, наливает всем полусухого вина и произносит тост?..

Я протянул руку, в которой неожиданно оказался острый металлический шип, на конце которого висела желтоватая капелька, и вознил его именно туда, куда и было нужно — под левую лопатку Айши… Рины? Как — под лопатку? Нужно было — в шею…

Голову обхватило стальным обручем, а в виски впились сотни острых шипов, и каждый из них был отравлен…

Я обнаружил, что сижу в салоне на диване, кондиционер включен на полную мощность, Рина склонилась надо мной и растерянно заглядывает мне в глаза, а Роман с Липкиным стоят поодаль и о чем-то тихо переговариваются.

— Черт, — сказал я. — Что было? Я отключился?

— Господи, — воскликнула Рина, — как ты меня напугал!

— Песах, — сказал Роман, — может, вызвать скорую?

— Глупости, — я сел поудобнее, мне показалось, что из затылка вдоль позвоночника стекла к ногам какая-то жидкость, я даже нагнулся, чтобы посмотреть, нет ли на полу лужицы, но там, естественно, было сухо.

— Глупости, — повторил я, — просто никак не могу отойти от позавчерашнего. Господи, ну кто заставлял меня пить этот проклятый коньяк…

— Слаб человек, — облегченно вздохнул Роман и взглядом показал Липкину, что пора уходить, все равно, мол, от Песаха сегодня толку не дождешься.

— Погодите, — приказал я. — Еще несколько минут. Я бы хотел иметь всю информацию, чтобы подумать.

— Я помою посуду, — сказала Рина и, выйдя на кухню, закрыла за собой дверь. Она-то знала, что спорить бессмысленно.

Липкин этого не знал и сказал что-то об отдыхе, и завтра, мол, на свежую голову… Роман прервал бормотание коллеги жестом и опустился в кресло.

— Перед обедом, — сказал он и тут же уточнил, — перед нашим обедом, к которому ты не притронулся, Песах, ты задал глупый вопрос. Перевожу его на нормальный язык и отвечаю. Да, у Айши Ступник был во Франции любовник, которого она бросила около месяца назад. Некий Гюстав Мерже, тоже актер, очень экспрессивный тип. Он, говорят, даже сломал в ее квартире несколько стекол — швырял камни с улицы. Грозился, что убьет Айшу, если она не вернется.

— Такие типы, — вставил Липкин, — чаще всего неопасны.

— Бывают исключения, — не согласился Роман. — Вспомни Хаима Бар-Гиору из Нацерет-илита. Он два месяца угрожал своей бывшей жене, никто не воспринимал его угрозы всерьез, а чем дело кончилось?