– Нет больше никакой связи, – сказал Щербаков. – Теперь пока спохватятся, пока пойдут по домам названивать, пока машину для проверки пошлют, пока доедут – пара часов пройдет.

– Ага, – кивнул я, – Значит, полчаса у нас всяко будет. Склада форменной одежды в участке не обнаружилось. Жаль.

– Анджей! – окликнула меня Кейт, перетряхивавшая будочку шерифа. – Смотри, что я нашла.

Я не торопясь подошел… и замер на пороге.

Фи-и-у-фить. В пыльном кабинетике американского деревенского городового, в узком деревянном шкафчике преспокойненько стояла винтовка знаменитой фирмы «Штейр». Обалдеть, господа. Просто обалдеть. Пожалуй, вытащи Кейт из этого шкафчика живого коалу или бриллиант размером… ну, с «Кохинор», я и то меньше бы удивился.

Хэйка банзай. Я осторожно вытащил винтовку из шкафчика, посмотрел на прицел – цейссовская десятикратка, – продернул затвором и едва не запрыгал от удовольствия. Вот это вещь! Ну, держитесь, господа комитетчики. А еще лучше, как писал Зощенко, «запасайтесь, сволочи, гробами, щас стрелять буду».

– У тебя такое лицо, – сказала Кейт, – словно это не ружье, а вексель лондонского банка на миллион фунтов.

– Эх ты, женщина! А еще полицейский.

Не в силах удержаться, я погладил винтовку по рифленому ложу.

– Это не просто ружье, а «ССГ-62 ПК». Пэка значит – «полицейский короткий». Специальная снайперская винтовка для действий в городе. Состоит на вооружении почти всех терроргрупп мира. А ты говоришь – ружье. Да с таким…

– Вам, мужчинам, – вздохнула Кейт, – только дай с такими игрушками поиграть – мигом все на свете забываете. Ну вот скажи мне – зачем этому шерифу такая винтовка?

– Может, он и в самом деле местный чемпион по стрельбе из лука, – предположил я. – Но скорее всего, как говорят мои соседи хохлы, «Шоб було». То есть чтобы стояло и вызывало гордость. Как ты сама только что правильно заметила, мы, мужчины, такие игрушки очень любим. Правда, вас, женщин, мы любим еще больше.

– И что ты теперь будешь с ней делать? – осведомилась Кейт. – Я ведь по глазам твоим вижу – тебе ее из рук выпускать не хочется.

– Ну что ты, милая! – довольно-таки неискренне возмутился я. – Хочешь, я ее тебе отдам? В знак искренней любви и уважения.

– Запросто.

Я чуть не застонал. Ну кто меня, идиота, за язык тянул?! Надо ж было ляпнуть такое!

– Ты хоть обращаться с ней умеешь? – тоскливо вопросил я, протягивая ружье Кейт.

– Я-то? – Кейт ловко продернула затвором и, прицелившись в противоположный угол, плавно нажала спуск. Тихо щелкнул боек. – Я на ферме у дяди со ста шагов жестянку с забора сшибала.