Опять двадцать пять.
– Как к этому отнесся Скиббер Кессел? – Племянник Скиббера был тогда на конюшне и пытался прикончить меня.
– Спокойно. Он предан Максу и ненавидит политику. Для него пивоварня – главное в жизни.
– Хорошо, коли так. – Между прочим, искусные пивовары – все равно что художники или поэты. Они тоже творят, и таких высот достигают!
Дин ввел в комнату капитана Блока. А я внезапно заметил, что Морли исчез. Причем не один, а в паре с незамужней обольстительницей и искусительницей.
– Ну не в моем же доме, ты, кобелина!
– Что? – переспросил подошедший Блок. – Знаешь, при слабом здоровье волноваться вредно.
Мои волнения были напрасны. Дверь открылась, и в комнату вошла Никс с попугаем в руках. Морли следовал за нею по пятам и выглядел слегка пришибленно. Неужто хваленое эльфийское обаяние не помогло? Нет, что ни говорите, а чудеса все-таки случаются.
Попка-Дурак, восседая на левом запястье Никс, млел от восторга и потому помалкивал. Интересно, а за ним Покойник сегодня вечером следить будет?
– Пусть Макс назначит срок, – сказал я Гилби. – Я подойду в любой день, все равно заняться больше нечем.
Манвил покосился на Тинни, вздохнул, давая понять, что я безнадежен, и взял у Дина бокал с вином.
– Нам пригодятся твои таланты, – сообщил капитан Блок. – Поправляйся скорее.
– Твоими молитвами, капитан. Как там мои дружки-приятели?
– Не очень. Нам пришлось перевести их в Бледсо, уж больно крепко им досталось. Садлер первым отошел, от ран. Краск тоже преставился, но с посторонней помощью, – Блок поглядел на Белинду. – Любопытная семейка. Надо бы поближе познакомиться.
– Даже не мечтай.
Мисс Контагью усиленно флиртовала с лейтенантом Нагитом.
Покойник, казалось, участия в происходящем не принимал. Притворялся, что спит, но я-то его знаю! Он был на редкость сосредоточен.
– Если я понадоблюсь, найдете меня наверху. Умирающему нужен отдых.
В своей комнате я лег на кровать, заложил руки за голову и начал припоминать по порядку все свои встречи с Маренго Норт-Энглишем. Их было много, но на память я не жалуюсь.