За 59-й здания стали ниже, под мостами тоже проезжать было не нужно. Следующим серьезным препятствием стал Йорквиль, а точнее — кордон полицейских машин, пытавшийся преградить конвою путь на перекрестке с 86-й, когда они проезжали мимо дома мэра. Максвелл дал предупредительную очередь из спаренного пулемета «Бьюкенена»; полицейские машины рассыпались влево и вправо, и конвой прорвался по центру, а замыкающая «маркиза» оставляла за собой след машинного масла и заградительных шипов — такая антитеррористическая функция тоже была встроена в модель 23 года, — и за ними было уже не проехать. Полицейские упрямо попытались — и вскоре беспомощно буксовали на спущенных шинах.

Когда номера улиц перевалили за сотню, на Первую авеню выехал пожарный кран. Внутри дико лаял Механический Далматинец; с верхней площадки лестницы трое Автоматических Слуг в костюмах пожарных бросали «коктейли Молотова». Максвелл, готовясь к залпу, приказал развернуть основное орудие, но поврежденная башня двигаться не хотела. На капоте одного «феррари» разорвалась бензиновая бомба; естественно, «маркиза» была огнестойкой, но водитель запаниковал — как-то в Сомали его уже сжигали заживо, посему машина, пробуксовав, вылетела на тротуар и врезалась в кирпичную стену. Тогда Каменный Монах выставил из бойницы броневика гранатомет и выпустил гранату в лающего Далматинца; кабина взорвалась, и лестница рухнула боком, заняв собой четыре квартала.

На 166-й улице конвой повернул налево, прошел на запад по Пятой авеню до бульвара Малколма Икса[315]. Когда морпехи снова повернули на север, на финишную прямую до «Вавилона», из улочки на них вылетела автоцистерна, и при лобовом столкновении из строя вышел еще один «феррари». Горящее топливо потекло из цистерны в водосточный желоб; крышки люков подпрыгнули, словно летающие тарелки, получившие команду вернуться на матку.

Сильно сокращенный конвой вышел наконец на открытую площадь перед зиккуратом. Максвелл приказал сделать последний рывок на высокой скорости; когда танк повел атаку к Воротам Родного Языка, с макушки «Вавилона» рухнула металлическая балка. С высоты полумили целиться было сложно; балка промахнулась ярдов на пятьдесят, и конвой без повреждений въехал через ворота в крытый каньон фойе.

Людей там не было. Несколькими секундами раньше здесь произошла перестрелка между Автоматическими Слугами и охраной «Вавилона», и выжившие охранники — как туристы и прочие зеваки — либо разбежались, либо попрятались в листве зарослей, что усеивали дно каньона; снайперы-андроиды уже захватили утесы-балконы, а группа Электронегров сформировала оборону вокруг пьедестала Атланта. Форма у них была пестра и разнообразна — в основном списанная армейская, — но они носили красные береты с кисточками и символами черной кобры Субсахарской Освободительной Армии. Предводитель, на чьем бронежилете значилось «Пять очков», приказал открыть огонь.