К понедельнику на Манхэттен вернулся свет.

Гарри Гант говорил, что в его городе «лучшие конструкции, стоящие на самых твердых породах в мире», и он был прав, особенно в том, что касается пород; в то время как некоторые участки на территории трех штатов сильно пострадали от землетрясения, остров Манхэттен остался почти не поврежден. Бесспорно, 82 секунды основательной тряски вскрыли кое-какие технические дефекты. Были повреждены многие старые здания, а некоторые конструкции, за которыми плохо следили, вообще рухнули; например, уже через минуту упал Бруклинский мост. Землетрясение также указало на некоторые проблемы в четырехсотлетней инфраструктуре острова. В отдельных районах из-за прорванных газо- и водопроводов разбушевались пожары и потопы; самый ужасающий случай был зафиксирован в «Прибрежной Аркадии Трампа» — от взрыва газа все три башни загорелись, и жильцы, которым удалось вырваться из пламени, на улице были атакованы нашествием мутантов Rattus norvegicus[327], выгнанных из-под земли приливом сточных вод.

Так что у групп аварийного реагирования коммунальных служб какое-то время работы было в буквальном смысле по горло. Но к утру понедельника начала восстанавливаться нормальная обстановка. В конце концов, Нью-Йорк всегда в некотором смысле считался зоной бедствия, и, как напомнил по радио в час пик своим уцелевшим избирателям мэр города, все могло быть гораздо хуже: 7,1 балла по шкале Рихтера — это пустяки по сравнению с 8,5-балльным апокалипсисом, предсказанным некоторыми пессимистами. Более того, похоже на то, что неделя выдастся чудесная, необычайно теплая и солнечная, и всех жителей приглашают насладиться новыми видами, появляющимися благодаря тому, что подрывают неустойчивые здания.

Около девяти утра, вскоре после того, как в деловом районе снова появилось электричество, Гарри Гант решил сходить прогуляться. Как и Департамент общественных работ, после землетрясения он был сильно занят — на временном командном посту, который развернули на первом этаже «Феникса». За выходные его торговые менеджеры обработали сотни звонков из различных учреждений города и штата, желающих закупить Слуг на восстановительные работы; чтобы обеспечить достаточные поставки, на заводах Ганта потребовалось ввести дополнительные рабочие смены. Когда у Гарри появлялась свободная минутка, он общался с родителями, которые все еще не могли отдышаться, но в остальном от пытки не пострадали, — они восстанавливали силы в «Хилтоне» на Таймс-сквер; он также регулярно разговаривал с Ванной, которая, несмотря на полученную при падении травму головы и сильную контузию, настояла на том, что будет рулить освещением ситуации в СМИ с больничной койки. К понедельнику Гант понял, что можно сделать перерыв, и после того, как ему позвонила мать и напомнила, что у него день рождения, он решил позволить себе утром отдохнуть. Гарри сообщил персоналу, что его не будет несколько часов, и вышел на 34-ю улицу поздороваться с миром.