Сара вышла в коридор и двинулась дальше. Она знала, что Убежище вовсе не так велико, как представляется. Но в нем было столько этажей, коридоров и переходов, что изнутри оно казалось громадным. Так и было задумано с самого начала. В этом Убежище и в четырех других, разбросанных по стране, должна была проходить вся деятельность Ассоциации. Работы хватало — даже тайные общества должны где-то хранить бумаги и заниматься перепиской, — но выполняться все это должно в строгом секрете. Сара знала, что кое-что делается в безымянных конторах, расположенных в административных небоскребах каждого большого города, — нередко на закрытых этажах, попасть на которые можно только на специальном лифте, куда посторонних не пускали. Вот почему во многих таких зданиях нет этажей под тринадцатым номером. Однако самая секретная работа шла в тайных Убежищах. Людям приходилось жить там месяцами, и нужно было создать для них ощущение простора.

Впереди, на очередном пересечении коридоров, она увидела лифт и поспешила к нему. Из одного коридора доносилась какая-то музыка — слабый, высокий звук кларнета. Она остановилась и вслушалась. Это была та самая вещь, которую она слышала месяц назад во время занятия, — соло из «Хай Сосайети». Кто бы ни был этот таинственный музыкант, он наконец научился справляться с синкопами и теперь играл бегло и ритмично.

Она определила, что звуки несутся из комнаты, которая находится метрах в десяти дальше по коридору. Дверь была приоткрыта, она заглянула и увидела, что в маленькой комнатке, почти спиной к двери, сидит на металлическом складном стуле человек в джинсах и майке темно-красного цвета с какой-то надписью на спине. Человек был темноволосый, с длинным носом и короткими пальцами, крепко сложенный. А лицо его…

Его лицо! Она шагнула в комнату.

— Никогда не сиди спиной к двери, — сказала она. — Как раз так прикончили Хикока.

Человек вздрогнул и обернулся. Она посмотрела прямо ему в глаза и неуверенно спросила:

— Ред? Ты же Ред Мелоун, да?

— Я мог бы, конечно, сказать, что я теперь Джимми Кальдеро, только какой смысл?

— Ты же Ред! Что ты с собой сделал?

— Уж ты-то могла бы сразу догадаться. Эй, присядь-ка, а то упадешь!

Она опустилась на такой же складной стул. В комнате стояло множество складных стульев и пюпитров для нот. Она почувствовала спиной холод металла. Ред, чуть склонив голову набок, всмотрелся в ее лицо, как будто прочел в нем что-то, отвернулся и принялся перебирать клапаны кларнета.

А Сара не могла оторвать взгляда от его лица. Оно чем-то отличалось от того, какое она помнила. Немного изменилась форма носа, другими стали очертания подбородка и ушных раковин. Но она видела, что это все тот же Ред, — его глаза смотрели на нее, как смотрят заключенные из-за тюремной решетки.