— Чего?

— Он мёртв. Даже если его в холод положить, скоро начнёт пахнуть.

Я встал на колени, решив посмотреть повнимательней. Птица не своим голосом сказал мне:

— Убери ногу с моей спины, придурок, если хочешь сохранить свои поганые зубы.

Я дотронулся до шеи Птицы. Пульс отсутствовал.

— Пенни была права.

— Логично. Но как они пользуются им, если он стал одним из них?

— Не знаю, — я снова принял вертикальное положение и медленно потёк в сторону двери. — Но мне это кажется веской причиной, чтобы ничего не трогать. Может, мы просто позволим мёртвому Птице лежать, пока Кара не вернётся? Она разберётся, что с ним делать. Или подскажет, кто это сделает.

Мёртвый Птица сказал какую-то гадость. Интересно, как? Голос шёл не изо рта и не как у Покойника, который разговаривал у меня голове.

— Может, я поспешил объявить его мёртвым. Смотри. Он сейчас вдохнул, — сказал Дин.

Вдохнул, но только набрал воздух, чтобы бормотать и рычать в несколько голосов, в ссоре о том, как лучше воспользоваться трупом художника.

— Только в целях предупреждения трагических сюрпризов, как насчёт того, чтобы связать его? — поинтересовался я.

— Принесу бельевую верёвку, — Дин отправился на кухню.

Ссорящиеся голоса утихомирились. Тело Птицы затряслось, и тут один из голосов завопил:

— Вот дерьмо! Что происходит?

Остальные завизжали в диком ужасе.

100

100

Итак, я здесь, моя подруга ведьма ушла, кореш крепко спит, а верной помощницы крысючки поблизости нет. У меня обязательно должны, именно сейчас, начаться какие-то неприятности.

Мощный бум раздался с фасада. Кто-то, размером с меня и почти такой же оптимист, только что на полном скаку врезался в дверь.