— Ага.

Я посмотрел на пару других детективов из ОСР в комнате, снимающих трупы, документирующих стены и так далее. Криминалисты отсутствовали. Они не любят тратить время на самоубийства эмоционально нестабильных, какими бы причудливыми те не были. Это была грязная работа и её традиционно сваливали на ОСР.

Я понизил голос.

— Если кто — то играет с разумом, Совет может что — то знать. Я попробую взять след с того конца. Ты начни отсюда. Надеюсь, я оправдаю потраченные на меня деньги и мы встретимся посередине.

— Верно.

Мёрфи уставилась на трупы и её глаза потемнели. Она знала, каково это — быть жертвой ментальной манипуляции. Я не стал её утешать. Она ненавидела демонстрировать уязвимость и я не хотел показывать ей, что что — то заметил.

Фредди достиг крещендо, объясняя нам, что любовь должна умереть.

Мёрфи вздохнула и сказала: «Ради бога, выключите кто — нибудь эту проклятую запись».

— Сожалею, Гарри, — сказала капитан Люччо. — У нас нет орбитальных спутников, обнаруживающих чёрную магию.

Я подождал секунду, чтобы убедиться, что она закончила. Присутствие такого большого магического таланта на дальнем конце звонка означало периодические перерывы в связи между Чикаго и Эдинбургом, штабом Белого Совета чародеев. Анастасия Люччо, капитан Стражей, моя бывшая подружка, была готова предоставить информацию от Совета обо всей дребедени, происходящей в Чикаго — что означало практически ничего.

— Жаль, что их нет, а? — сказал я. — Неофициально — есть кто — нибудь, кто может что — то знать?

— Привратник, возможно. У него дар чуять проблемные места. Но никто не видел его уже несколько недель, что едва ли необычно. А если серьёзно, Страж Дрезден, то вы, как предполагается, один из тех, кто должен предоставлять нам информацию такого типа, — её интонации были наполовину насмешливыми, наполовину смертельно серьёзными. — Что, по — вашему, происходит?

— Три парочки чёртовски влюблённых голубков совершили двойное самоубийство за последние две недели, — разъяснил я ей. — Последние двое были братом и сестрой. И в их поведении было много всяких иррациональностей.

— Ты подозреваешь ментальное вмешательство, — сказала она. Её голос затвердел.

Люччо тоже была жертвой.

Я обнаружил, что горько улыбаюсь. Она была, помимо всего прочего, запрограммирована на то, чтобы быть со мной. Очевидно, в последнее время это был единственный способ устроить моё свидание с кем — то.

— Это кажется разумным. Я сообщу, если что — то найду.

— Будь осторожен, — сказала она. — Не влезай в опасные ситуации без поддержки. Слишком много шансов, что тебя могут подставить.