— Сань, ты что делаешь?!

— Прикладываю, как ты и велела. — Я слизнул потекшую по пальцам жижу. — Вот, сверху постудил, теперь изнутри.

— Слушай, по-моему, тебе вовсе не так уж плохо! — возмутилась Леночка.

— А я тебе о чем твержу?

— Симулянт!

— Да ты сама себе невесть что напридумывала!

— Еще бы — ты же хрипишь, как на последнем издыхании! И вообще… дай укусить!

— Сань, ты только не пугайся, — извиняясь, предупредила я, протягивая руку к звонку. — Маринка, она… ну, Маринка…

— И? — не понял парень. — Что я, Марин не видел?

— Э-э-э… таких — вряд ли.

Впрочем, я зря переживала. Сегодня наш внештатный консультант выглядела почти прилично: зеленоватое лицо с пятнами синей туши и опухшими щелочками глаз, черные спутанные волосы свисают ниже пояса (причем со всех сторон), на правой щеке — красный отпечаток игрушечного протектора (вообще-то бисерного браслета). Высокая болезненно-худая фигура была облачена в запахивающийся халат до щиколоток, китайский, с вышитыми переливчатым шелком драконами. У ног разнопарными тапками увивались две кошки, черная грациозная Фальшь и жирный рыже-полосатый Феня, которого перед приходом клиентов запирали в спальне, чтобы он не портил гадалкин имидж. Кот философски дрых там по несколько часов кряду и толстел еще больше.

— Ле-э-энка, — хриплым голосом умирающей с похмелья алкоголички простонала гадалка, — ты что, с ума сошла — в такую рань? Еще даже восьми вечера нет…

— Дело, — серьезно сказала я. — Срочное. Личное. Надо.

В таком состоянии Маринка воспринимала только короткие четкие тезисы. И то понадобилось полторы минуты, чтобы до нее дошло.

— Тогда иди мне бурды навари, — велела она. — В двойной дозе. А я в ванную.

И пошла, нащупывая руками стенки и шаркая ногами.

— Она чего — колется? — шепотом поинтересовался Саня.

— Нет, — фыркнула я, — просто по ночам работает. Сейчас вчерашнюю косметику смоет, причешется и будет как новенькая.