Ну точно — потерял сознание! Гос-с-с-споди… а впереди самое трудное…

Десять ступенек. Вверх.

Позади загрохотало, ощутимо пихнуло в спину воздухом. Что будет следующим — балконы? Крыша? Потолок над нашими головами? Испуганная бесом и пожаром нежить разбежалась без оглядки, и больше ничто не держало дом на этом свете.

Всего десять ступенек, Леночка. ВСЕГО, а не АЖ.

Санина камуфляжка была липкой и мокрой насквозь. Я попробовала ухватить парня под мышки, но так приходилось держать на весу чуть ли не половину его тяжеленного тела. Лучше просто за воротник, хоть бы он выдержал…

Вначале было еще ничего — пока я не затащила Саню на лестницу полностью. Теперь почти все мои силы уходили только на то, чтобы не дать ему скатиться вниз, а на жалкий остаток я рывками пыталась подтянуть его хоть на пару сантиметров за раз.

Лучше бы меня по балконам лазить заставили…

На восьмой ступеньке оказалась глубокая выщербина, носок кроссовки клюнул воздух, и я почувствовала, что заваливаюсь вперед. Страшное видение кульбита через голову, а пуще того — мысль, что ПРИДЕТСЯ НАЧИНАТЬ ВСЕ СНАЧАЛА, добавили мне адреналина не хуже, чем Вадиму — засевший внутри бес. Я не только сумела отшатнуться назад, но и нечеловеческим усилием втянула парня еще на одну ступеньку. Последний рывок… и еще последний… Санино тело наконец-то перестало тянуть вниз, перевалившись животом через верхнюю ступеньку.

Не успела я обрадоваться, как почувствовала, что сейчас у меня внутри что-то порвется. Разжать руки я еще успела, ноги подогнулись сами. Дикая боль в спине настигла меня уже на полу, в глазах потемнело. Я судорожно хватанула ртом горького дымного воздуха и надрывно раскашлялась.

Все, больше не могу. Хоть убейте, не могу, мне бы самой как-нибудь подняться.

— Саня! — Я отчаянно потеребила его за окровавленную камуфляжку. — Санечка, любимый, ну, пожалуйста…

И поняла, что он не дышит.

— Сань…

У меня не осталось сил даже заплакать.

Рассыпающийся дом стонал, как человек. Вверху что-то трескалось, проламывалось, осыпалось, барабанило в перекрытия. По ступенькам лавиной текли обломки цемента и штукатурки.

Ты сам не оставил мне выбора, слышишь?! Тебе уже все равно, а я безумно хочу жить. Ходить на работу, пить чай из любимой кружки со львенком, гулять на закате вдоль Минского моря, завести себе нормального — да, нормального! — парня и забыть эту неделю, как страшный сон…

Сейчас я встану, развернусь к тебе спиной, выйду на улицу, окликну кого-нибудь из прохожих мужчин… Они сильные, они смелые, они помогут измученной испуганной девушке… Ты бы непременно помог…