— Четыре дня в тюрьме не пошли мне на пользу, да?

— Ты… — Курт запнулся, понимая, что сейчас все, что бы он ни сказал, прозвучит избито и фальшиво; оставив попытки подобрать слова, он просто притянул Маргарет к себе — рывком, прижав к груди и впившись в губы.

— Я вся в пыли, — чуть отстранившись, прошептала она; Курт сжал руки крепче, отозвавшись таким же сорванным шепотом:

— Плевать!

— Сюда могут войти?

Он с сожалением отстранился, нехотя выпустив ее из рук.

— Могут, — вздохнул Курт, оправляя куртку, и отвел взгляд, вновь отступив. — Идем. Нельзя задерживаться — не стоит лишний раз бесить Керна.

Керн был спокоен — подчеркнуто спокоен, подтянут как никогда и немногословен. Вручив бывшей заключенной необходимый документ под пристальным взглядом своего подчиненного, он поднялся, глядя мимо бледного лица Маргарет, и выговорил — четко, безвыразительно и сквозь зубы:

— От своего имени и от лица всех, чьи неверные действия в текущем дознании привели к вашему заключению, приношу вам свои извинения за это ошибку. Вы имеете право подать…

— Я знаю, — перебила Маргарет тихо, прижав ладони к щекам, на миг прикрыла глаза и встряхнула головой. — Не надо. Я не хочу этого слушать — я сама все знаю. Я… Я хочу уйти отсюда…

— Вы свободны, — кивнул на дверь Керн, снова садясь; она растерянно застыла, глядя то на дверь, то на Курта рядом и, наконец, произнесла тихо:

— Вы хотите сказать, что я должна идти по городу одна? В таком виде?

— Прошу простить, — мстительно улыбнулся Керн, — однако развоз бывших заключенных по домам в наши обязанности не входит. Если вы желаете, можете переждать в приемной; я пошлю курьера в ваш дом или к господину герцогу, и за вами явится ваша челядь. Полагаю, через полчаса вы сможете…

— Я не вынесу здесь еще полчаса!

— Я отвезу тебя, — хмуро скосившись на начальника, бросил Курт, за руку уводя ее к двери; Керн приподнялся снова.

— Гессе?

— Да? — уточнил он, остановившись, но не обернувшись.

— Последнее. — Голос за спиной был больным и черствым, как короста. — Чтоб в ближайшие пару дней духу твоего в Друденхаусе не было. Увижу здесь — пожалеешь. Ясна моя мысль?

Курт помедлил еще мгновение и вышел, не ответив.