– Кровь стрига вызывает обращение… – с легкой растерянностью возразил Курт. – Или нет?

– Нет; обращение – процесс сложный. И начинается оно именно так, как говорят народные предания: стриг выпивает кровь человека. Вот только не до того самого последнего глотка, а – едва не достигая этого предела, подводя к тому мигу, когда человек начинает умирать от потери крови. И лишь после этого мастер дает вкусить крови собственной. Быть может, кроме всего прочего, этому есть и простое объяснение, восходящее ad biologiam – возможно, такое действие кровь стрига обретает только после того, как смешается в его же венах с кровью обращаемого – своеобразный алхимический cucumella destillatoria[169]… Не знаю. Не стану ручаться. Собственно, не думаю, что не только Александер, но и вообще хотя бы один стриг на белом свете ответит тебе на этот вопрос. Так это происходит, и все. Но совершается это, напоминаю, на грани смерти, причиненной укусом стрига.

– А слуга, стало быть, творится из живого и здорового?

– Из живого, – кивнула Адельхайда, – но не всегда здорового. Здоровых людей, если уж на то пошло, не существует; а кровь стрига способна исцелять болезни.

– Ах, вот даже как… Любопытная информация.

– Способна исцелять, – повторила она. – Способна продлить жизнь; она не омолодит, но приостановит старение. Она предотвращает болезни в будущем… Вообще, быть таким слугой довольно выгодно. Разумеется, если не обращать внимания на то, что собственные желания постепенно заменяются желаниями хозяина, без его крови жизнь вскоре станет просто невыносимой, и за ее каплю человек будет готов на все. Зависимость происходит и в этом случае.

– Эликсир долгой жизни, – произнес Курт с усмешкой. – Эссенция молодости. Уже открыта и в активном пользовании.

– С побочными эффектами, – напомнила Адельхайда. – С очень неприятными побочными эффектами. Существует ли возможность от них избавиться – неизвестно. Вполне возможно, что кровь стрига можно использовать единожды в качестве средства последней надежды для тяжело больного человека, и это не даст никаких осложнений в виде утраты воли и прочих признаков зависимости… Возможно, да. А возможно – нет. Проверить это, как ты понимаешь, случая не было. Александер как donor не подойдет; его организм уникален, и насколько много общего его кровь имеет с кровью его сородичей, неизвестно. Точнее, теперь – известно: мало. После произошедшего с птенцом Арвида, даже если кому-то и приходило в голову провести подобный эксперимент, эта идея растворится в воздухе. Как знать, быть может, с человеком случится нечто куда более скверное.