– Проклятье! Вы правы… Наверное. Но кто же тогда?

– Не знаю. Надеюсь, ты принял меры предосторожности? – он с сомнением посмотрел на меня и уточнил: – Ну хоть какие-то?

Тут я с гордостью продемонстрировал ему свой арсенал.

– И это всё? – презрительно фыркнул Тыгуа. – Всего два выстрела, к тому же ещё и не слишком метких – у этих кургузок никудышная точность… Да и клинок коротковат. Ладно, молчу, молчу! Когда-нибудь ты поймешь, какая это приятная штука – превосходство в огневой мощи… Если доживёшь, конечно. Ну, а что там насчет фрога, которого надо разыскать? Говоришь, по военной линии?

– Вообще-то он ученый, но работает на армию. Ифантас Барбудо – такое имя вам о чем-нибудь говорит?

– Конечно, – он недоуменно пожал плечами. – Да ты его знаешь.

– Что-о?!

– Тот забавный парень, что помог вам разговорить пьяницу-сторожа. Спец по гипнозу.

Я откинулся на спинку стула. Обстановка хижины поплыла перед глазами. Вот оно как. Доктор Барбудо здоровался со мной за руку. Разговаривал со мной. Помогал мне в расследовании – расследовании, первопричиной которого был он сам!!! А я… Я даже не подозревал об этом.

– У тебя такой вид, словно ты привидение узрел, – хмыкнул учитель.

– Почти, – а я-то ломал голову, отчего это призрачный глас, этот хор конфедератов показался мне знакомым! Те же старомодные обороты, те же интонации!

– Вы знаете, где он живет?

– Знаю. У дока усадьба часах в трёх езды от Амфитриты… Другое дело, что попасть ты к нему не сможешь.

– Дайте-ка угадаю. Его охраняют?

– Промазал. Пальцем в небо. Он просто не станет с тобой общаться. А охрана… Там вообще никого нет. Такое условие док поставил.

– Хм. Он может ставить воякам условия?

– Представь себе, да. Этот парень – гений. И он совершенно неуправляем. Но то, что армия от него получила… Знаешь – оно стоит того, чтобы поступиться некоторыми принципами! Этот чудак подверг себя добровольному заточению и изоляции. Ни газет, ни журналов, ни радио, ни посетителей… Называет это «информационной стерильностью». Считает, что в таких условиях его талант раскрывается более полно.

– Выходит, его желания вполне удовлетворяют требованиям секретности?

– Ага. Только он не терпит надзора, вообще какого бы то ни было давления. Общается лишь тогда, когда сам того захочет – и с кем захочет. Запросто может спустить с крыльца генерала…

– Однако! Вот уж не думал, что для армейских шишек характерны столь широкие взгляды!