— Мне сказали, что тело он осматривал по видеофону.

— Тело — да. Но со мной было по-другому. Убедившись, что я жива и серьезной опасности нет, он велел роботам подложить мне под голову подушку, сделать мне укол и оставить одну. А сам прилетел самолетом — да, самолетом! Это заняло у него меньше получаса. Потом он занялся мной, и все стало хорошо. Я была в таком тумане, когда пришла в себя, что думала — передо мной его изображение, пока он не коснулся меня. Тогда я поняла, что это он сам, и закричала. Бедный доктор Тул ужасно смутился, но я знаю — он хотел сделать как лучше.

Бейли кивнул.

— Наверное, у докторов на Солярии не так уж много работы?

— Надеюсь, что да.

— Я знаю, что об инфекционных болезнях и говорить не стоит. Но нарушения обмена веществ? Атеросклероз? Диабет и тому подобное?

— Такое случается — и это всегда ужасно неприятно. Доктора могут, конечно, физически облегчить жизнь таким больным, но и только.

— Вот как?

— Конечно. Если человек заболел — значит, его генетический анализ был неточным. Не думаете же вы, что мы сознательно допускаем такие вещи, как диабет?

Все, у кого находят подобные заболевания, подвергаются тщательному повторному анализу. Супружеское назначение отменяется, и это ужасно неудобно для второго супруга. А еще нельзя, чтобы у них были, — она понизила голос, — дети.

— Нельзя иметь детей? — обыкновенным голосом переспросил Бейли.

Глэдия вспыхнула.

— Какие ужасные вещи мы говорим! Что за слова! Д-дети!

— Со временем привыкаешь, — сухо заметил Бейли.

— Да, но если это превратится у меня в привычку, я когда-нибудь скажу такое при солярианине и просто сгорю со стыда… А если у такой пары уже были дети (видите, вот опять), этих детей надо тоже разыскать и обследовать — кстати, одна из обязанностей Рикэна, — в общем, хлопот не оберешься.

Тула можно выбросить из головы, подумал Бейли. Некомпетентность доктора — следствие солярианского образа жизни, и ничего преступного в ней нет. Скорее всего, нет. Поставим на нем крест, но не слишком жирный.

Он посмотрел, как ест Глэдия — аккуратно и грациозно, с хорошим аппетитом. Курица, которую ел он сам, была великолепна. От чего можно избаловаться во Внешних Мирах, так это от еды.

— Что вы думаете об этом отравлении, Глэдия? — спросил он.

— Стараюсь не думать. — Она подняла голову. — Что за ужасные вещи у нас происходят. Может быть, это не отравление?

— Оно самое.