– Это ваше слово, – пожала Сара плечами, – когда-то в одном из ваших языков оно обозначало бежать, бегущий. Но мы никуда не бежим. Мы просто растворились. Как соль в воде. Мы есть. И нас нет.

– Не понимаю, – прохрипел Стамб.

– Да, – согласилась она. – Не понимаешь.

– Ты ничего не сделала, чтобы спасти Уттару, – сказал Стамб.

– Ваша жизнь – это ваша жизнь, – сказала Сара.

– Ты не была ей благодарна? – не понял Стамб.

– Ваша жизнь – это ваша жизнь, – повторила Сара, – мы не вмешиваемся.

– Однако подставили свой корабль под удар батареи, – закашлялся Стамб. – И под удар аньятов. Кого из них вы спасали? Значит, вмешиваетесь все-таки?

– Мы прикрыли от удара аньятов, – пожала плечами Сара. – Ну и вас тоже. Заодно. Но мы не вмешивались. Мы просто взяли себе чужую смерть.

– Почему? – не понял Стамб.

– Это последние аньяты, – объяснила Сара. – Никто не сберегает горные луга от горных козлов, но когда гибель грозит последнему цветку, козлов следует отогнать.

– Мы, выходит, козлы? – сообразил Стамб.

– Скорее волки, – поправила лейтенанта Сара. – Многие из вас во всяком случае.

– Иначе не выжить, – объяснил Стамб.

– И это тоже правда, – кивнула Сара. – В том мире, который вы придумали, трудно победить иначе.

– Кто-то еще жив кроме меня? – спросил Стамб.

– Вот эта полумашина-получеловек, – скосила взгляд на Каму Сара. – Точнее, получеловек-полумашина. Но она тоже умирает. Ей осталось минут десять.

– А до взрыва? – сдвинул брови Стамб.

– Тоже минут десять, – ответила Сара.

– А ты? – спросил Стамб.