Я рассказал все, что произошло вплоть до вчерашнего дня, не углубляясь в подробности.
— Только чтобы вся эта информация не выходила за стены нашего дома. Ясно?
— Все не совсем так плохо, как мне казалось.
— Вот и хорошо. Я вообще отказываюсь смотреть сегодня на темную сторону происходящего.
— Это я могу взять на себя.
— Спасибо. — Странно. И это тоже на него не походило. Дин следит за домом, готовит, берет на себя большую часть закупок. В нашей работе он участия не принимает — даже в мыслях. Он ведет себя как отец, как мать, порой даже как капризная жена — но не как деловой партнер.
Я выбросил эту мысль из головы. Должно быть, Дин разнервничался из-за Холма. Такое случается. Я был настроен
— Паленая сегодня дома?
— Еще как дома. Я относил ей миску тушеных яблок как раз перед тем, как вы спустились. Она работает со счетами. И они ее не радуют.
Вооружившись большой кружкой чая с медом, я отправился навестить Пулар.
— Я слышал, ты чем-то недовольна.
Вместо того чтобы купить нормальный письменный стол, Паленая притащила деревянный мольберт шести футов в ширину. Плоскость его она установила под углом примерно сорок пять градусов к горизонту; бумаги к дереву пришлось пришпиливать. По обе стороны стояли стеллажи с бумагами. Не сомневаюсь, что важными. Такими, какие громоздятся у меня на столе.
— Посмотри, какой у тебя беспорядок. Не прошло и дня. А что через год будет?
— К тому времени я все разберу.
— Ладно. — Слова «крысиное гнездо» я оставил при себе.
— Я тут разбиралась с отчетами дольщиков фабрики. Я не лучший счетовод. Я только начинаю осваивать магию чисел. Но большую часть дольщиков, нас в том числе, надувают.
— Что? Но это же бессмыслица. Кто? И с какой целью? Начнем с того, что доля у нас маленькая.
— Если я отщипну по доле процента от каждого дольщика, все вместе даст неплохую сумму, от которой бы не отказался никто. — Некоторое время она сыпала цифрами. Меня она убедила.
— Теперь ясно.