— Я могу чем-то помочь? — Самый неприятный вопрос. Обычно его слышишь, когда делаешь что-либо, чего по чьему-то там мнению тебе делать не стоит, пусть при этом ты не нарушаешь никаких правил.

— Хотелось посмотреть на место преступления собственными глазами. Хорошая шуба. Бобер?

— Думаю, да.

— Мы взяли Бель Звона.

— Что ж, молодцы. Я знал, что вы в состоянии сделать это.

— Но упустили его прежде, чем успели задать мало-мальски серьезные вопросы.

— Он что, сбежал? Из Аль-Хара?

— Он не сбежал. Его увезли. Перевели в другое место. Личным приказом принца Руперта. Вы не знаете почему?

— У вас больше возможности предполагать, чем у меня. Вы на него работаете.

— Работаю, конечно. Но не имею ни малейшего понятия о том, что творится у него в голове. — Дил продолжал расхаживать по этажу. Может, надеялся увидеть печально известных призраков?

Хорошо бы приручить их. Мы смогли бы превратить их в еще один платный аттракцион. Проведи пять минут в обществе покойных предков всего за несколько серебряных монет!

Релвей остановился.

— И еще — тот парень, которого мы нашли в подземелье вчера вечером. Весь искромсанный и со съехавшей крышей. Плохой актер, известный как Городской Джек Тик-Так.

Я никак не мог изображать святую невинность. Его воинство было там вместе с моим.

— Он напал на нескольких моих знакомых гномов. Их дочь сумела убежать и обратилась ко мне за помощью.

— И вы послали ее к Тарпу. Мы говорили с этой девчонкой. Мы говорили с Городским Джеком. Мы говорили с людьми Тарпа. И с красными фуражками, спускавшимися туда. Допросы выявили ряд любопытных противоречий.

— Со свидетелями такое случается.

— Да. Гномица утверждала, что на ее семью напало чудовище. Тик-Так говорил, что не лез в чужие дела. Гномы напали на него из засады.

— Пятью этажами ниже уровня земли? Гномы, которым заплатили за то, чтобы они никого туда не пускали?

— Джек считает, что правда на его стороне. Говорит, что мы можем спросить у его босса. Который, по его словам, тоже туда спускался, но, должно быть, сумел каким-то образом улизнуть, когда туда набились красные фуражки. — Релвей двинулся дальше. — Он не может объяснить, как именно.