– Про поиск, – говорит она, почти не раздумывая, но тут же спохватывается и добавляет, – и про возвращение. И про осаду и оборону. И про смерть бога, конечно.
– Однако! – он смеется.
– Однако! – он смеется.
Она вскакивает и нависает над ним. Воздух из вентиляции развевает ее мелкие кудри. Моргающие лампы серверов окрашивают веснушки на лице то в красный, то в зеленый. Кажется, весь Грейбокс гневается вместе с ней.
Она вскакивает и нависает над ним. Воздух из вентиляции развевает ее мелкие кудри. Моргающие лампы серверов окрашивают веснушки на лице то в красный, то в зеленый. Кажется, весь Грейбокс гневается вместе с ней.
– Не хочешь? – спрашивает, чуть успокоившись. – Или не можешь?
– Не хочешь? – спрашивает, чуть успокоившись. – Или не можешь?
– Ни так, ни эдак. Жду вдохновения, малыш.
– Ни так, ни эдак. Жду вдохновения, малыш.
Он вскакивает и кружит ее. Так долго и быстро, что многочисленные огни символов на голографических панелях сливаются в один блистающий ком. А затем она вдруг оказывается на земле. Шатается, пытается прийти в себя и замечает, что его уже нет рядом.
Он вскакивает и кружит ее. Так долго и быстро, что многочисленные огни символов на голографических панелях сливаются в один блистающий ком. А затем она вдруг оказывается на земле. Шатается, пытается прийти в себя и замечает, что его уже нет рядом.
– Будет тебе сказка, – говорит он, стоя у зеленой двери с латунной ручкой. – Про поиск, про возвращение, про осаду и оборону и про смерть бога. Ты только смотри, слушай, чувствуй, вдыхай… это Грейбокс, он знает тысячи сказок.
– Будет тебе сказка, – говорит он, стоя у зеленой двери с латунной ручкой. – Про поиск, про возвращение, про осаду и оборону и про смерть бога. Ты только смотри, слушай, чувствуй, вдыхай… это Грейбокс, он знает тысячи сказок.
Дверь распахивается, он делает шаг внутрь, а она, все еще чувствуя легкое головокружение, спешит за ним.
Дверь распахивается, он делает шаг внутрь, а она, все еще чувствуя легкое головокружение, спешит за ним.
В сказку.
В сказку.
* * *
Сделать первый шаг – всегда трудно. Сделать шаг после приятной остановки – еще труднее. Идти всю жизнь – невообразимо сложно. Выдирать из земли корни, стряхивать с себя пыль веков и шагать дальше. Большинство идущих по этому пути совершают одну ошибку, которая в итоге приводит их к разочарованию.
Они сжигают мосты. Оставляют за собой пепел и руины, уничтожают саму возможность вернуться.