И я уверен, и это дает мне силу жить.

На допросе Свин вел себя более корректно, чем в прошлый раз, а жаль – Евгений Сергеевич Отченаш подготовился к свинскому поведению задержанного. Придумал несколько остроумных фраз, отрепетировал снисходительную улыбку и даже оформил почти все бумажки для вынесения обвинения и перевода Бориса Михайловича из ИВС в следственный изолятор.

Но Свин, которому Коготь пока не подыскал нового адвоката, давать показания отказался, вел себя спокойно и очень просился в камеру – сказывалось нездоровое похмелье. Месть следователя, не нашедшая своего применения, требовала выхода, и он нашелся – Свина поместили в камеру к наркоману Аркаше.

Придя в камеру, не обращая внимания на лежащего спиной ко входу соседа и наплевав на треволнения последних часов, общую гнетущую атмосферу, специфические запахи и заметную сырость, Борис Михайлович почти сразу же заснул.

Очнулся он где-то через час и понял, что тщательно связан порванной на полоски тельняшкой сокамерника. Серия ударов – не сильных, похожих на простые тычки – рассыпалась по всему телу и голове Свина, он недоумевал, но даже не успел открыть рот, как все закончилось.

– Это Дим-мак, отсроченная смерть. Через 28 дней ты умрешь. И умрешь так, как я хотел – зная о том, что ты умираешь. И ничего не сможешь сделать.

Свин криво усмехнулся, узнав наркомана:

– «Убить Свина» и «Убить Свина – 2». Скоро в прокате! Ты все мозги проторчал, Уж. Бред какой-то. Я не поддаюсь гипнозу!

– Ты умрешь независимо от того, веришь в это или нет.

– Конечно, умру – все умирают, – Свин веселился.

– Ты умрешь через двадцать восемь дней. Через 5 минут у тебя пойдет носом кровь, и ее будет очень сложно остановить. Через двое суток у тебя отнимется вся правая половина тела. А через 28 дней ты сдохнешь. Я всегда считал, что не испытывающий вины, не получает должного возмездия. Существо, которое сворачивает шею себе подобному и при этом с интересом думает, что же станет сегодня есть на ужин, никогда не будет испытывать вины. Потому что в своих неприятностях винит всех и каждого, кроме себя. Теперь ты знаешь, что ты умрешь только лишь благодаря тому, что ты – дерьмо…

Аркаша еще долго нес какую-то чушь, посвященную идее возмездия и божьей каре. Свин жил по другую сторону религиозности и относился к торговле смертью, как к обычному бизнесу, ему было забавно слышать подобный бред. Он усмехался, распутываясь из полосатых тряпок, но твердо осознавал, что оставаться с таким придурком в одной камере, несмотря на его внешнюю худобу и хилость, было опасно. Когда он избавился от пут и постучал в дверь камеры, бурча про «психов ненормальных и наркопетов с выжженными мозгами», из его носа хлынула кровь…