И она показывает, где это, через проволочную ограду.

Кнорстрем смотрит в ту сторону:

— Э-э-э… дом губернатора полиса?

— Да. Мы должны с ним срочно встретиться и обсудить ситуацию. Передайте ему это. Понятно?

— Да, мэм.

— Отлично. А теперь — за дело.

Кнорстрем с неожиданной для такого крепыша быстротой уходит.

— Отлично придумано, — говорит Мулагеш. — Надеюсь, он сумеет привести туда Сигруда…

— Я тоже.

Сигню перекусывает последние звенья проволоки, и Мулагеш поддает ногой, открывая в ней дырку. Они выползают на ту сторону, проволока цепляется за плечи и спину. Потом они поднимаются на ноги и быстро убегают.

Холм вдруг перестает быть холмом: он высится над ними, как настоящий утес. А дом Рады стоит на самой его вершине.

— А зачем солдаты идут туда? — спрашивает Сигню, карабкаясь вверх.

— Стандартная инструкция, — отвечает Мулагеш, тяжело дыша. — Если возникает угроза безопасности, губернатор региона должен первым делом обеспечить безопасность других сотрудников министерства. Вот только я даже подумать не могла, что стану угрозой для губернатора полиса.

Сигню смотрит вверх.

— Отсюда и до вершины придется лезть по почти отвесному склону, — говорит она. — Помощь нужна?

— Я справлюсь, — говорит Мулагеш. Потом тихонько добавляет: — Возможно.

И они карабкаются, и карабкаются, и карабкаются. Мулагеш молчит, но ей очень, очень нелегко — от левой ее руки мало толку. Не раз и не два она чувствует: все, сейчас она не удержится и полетит прямиком вниз. Она настолько сосредоточена на том, чтобы не упасть, что пугается, когда ее плеча касается что-то мягкое. Она не сразу понимает, что это веревка.

Она смотрит вверх и видит темную фигуру Сигню. Веревка свисает вниз.

— Привяжи ее поясу, — говорит та. — Свой конец я привязала к себе. Я тебя подстрахую.

— Если я упаду — обе разобьемся.