Это срабатывает: лучи света судорожно полосуют деревья — солдаты убегают. Мулагеш обнимает Сигню и ставит ее на ноги — сначала надо спрятаться, а уж потом выяснять, куда ее ранили.

Они хромают сквозь рощу, Мулагеш то и дело спотыкается, шатается и пытается не упасть. Звучат еще выстрелы, но пальба далеко.

— Куда попали? — спрашивает Турин.

— В икру, — отвечает Сигню. — Мне… не очень больно.

Судя по тому, что она говорит это сквозь зубы, ей очень больно.

Мулагеш поворачивает и прячется за дерево. Потом выглядывает из-за него, чтобы оценить обстановку. Трое солдат осторожно пробираются через папоротники прямо в ее сторону. Она тщательно прицеливается в дерево над ними и стреляет. Кора сыплется им прямо на головы, и троица снова падает на землю.

— Это явно не лучшие наши солдаты, — замечает Мулагеш, таща Сигню к дому Рады, — иначе ты была бы не раненой, а мертвой.

— Положи меня на землю, — шепчет Сигню.

— Что?

— Положи меня на землю и оставь здесь, — велит она, — я тебе сейчас лишь помеха!

— Я тебя не оставлю, демон подери!

— Ты не дойдешь до дома Рады вовремя, — говорит Сигню. — Они нагонят нас и либо подстрелят, либо арестуют! В том и в другом случае нам конец. Если нас арестуют и адепты прорвутся в нашу реальность, мы покойники, Турин. Ты сама это знаешь!

Мулагеш останавливается. Потом осматривается и обнаруживает приличные заросли папоротника-орляка под одной сосной.

— Как ты считаешь: справишься с раной, если я тебе оставлю аптечку?

— Я справлюсь с раненой ногой, — говорит Сигню, морщась от боли. — Оставь мне винташ, я могу отвлечь их стрельбой и тем выиграть для тебя больше времени.

— Не хочу, чтобы ты убила сайпурского солдата из-за меня! Стреляй, только если другого выбора не останется.

Она опускает Сигню на землю. На той лица нет от боли. Увидев рану, Мулагеш понимает: прострелено навылет, если кость и повреждена, то незначительно. Она вынимает аптечку.

— Я бы перевязала тебя сама, но…

— Я знаю, — отвечает Сигню, забирая аптечку. — А теперь иди! Уходи и постарайся остановить ее.

Мулагеш поворачивается и со всех ног бежит к дому Рады.