Покой был полон подушек, уставленных безделушками столиков, а стены скрывали занавеси, вытканные резвящимися зверьми. По углам в ажурных серебряных лампах танцевали колдовские огоньки.

– Это комнаты для гостей, – послышался из-за спины голос Ханнана. – Они были ближе всего к палате Совета.

И в самом деле, где еще в обители найдешь такую роскошь? Наджад настаивал, что Круг должен явить могущество, кто бы здесь ни остановился. Пусть сами маги живут в холодных голых кельях…

Газван скривился.

– Кто-нибудь скажет мне, что произошло?

Никто не хотел с ним говорить, даже Аджит и тот как будто прятал взгляд. Наконец старший наставник собрался с духом.

– Девочка, пойди и приготовь покои Верховного, – мягко погнал он Асму. – Ты видишь, мудрый хочет и дальше истязать себя. Ему потребуется отдых.

К чести толстушки, та несколько мгновений колебалась.

– Обещаю, мы не позволим ему переутомляться! – заверил Кадар. – Но ты же видишь, есть дела. Ты видела эти самые дела за окном.

Спровадив ученицу, он запустил руку в волосы, еще больше взлохматив седую шевелюру.

– Ну и что тебе сказать, Первый? – с вызовом спросил он. – Нет у меня добрых вестей… Нет, слышишь? Наджад готовится испепелить псов. Большинство Совета его поддерживает. Сафар вызвался помочь, больше чтобы тот не наделал глупостей. И жрица, и советник не покинут обитель, пока все не закончится – чтобы никто не предупредил осаждающих. Так решил Совет.

– Это безумие, – устало и безнадежно сказала Неджра. Складывалось ощущение, что спор меж ними длится уже больше звона.

– Может, и самоубийство, но не безумие, – возразил Кадар. – Если обращаться с людьми, как со скотом, рано или поздно они укусят в ответ. И я не о тех несчастных, чьи головы мы видели, это отдельный счет. Я имею в виду все годы унижений. После всех лет ахать, охать и заламывать руки – по меньшей мере, лицемерно.

– Да кто? Кто вас унижает? – вспылила жрица. – Вы сидите в своей обители, как… как князья! Глядите на смертных из высоких башен. Вы посмотрите, как живете! У половины прихожан не хватит меди на кусок хлеба. Вы можете ходить в город, вы больше не пленники… что еще вам нужно?

Аджит вскинулся было, но наставник оказался рядом, положив руку ему на плечо.

– Я объясню, что нам нужно, – тихо выговорил он. – Два звона назад я сказал бы, что мы хотим безопасности. Мы стараемся держаться вместе, в обители, просто потому что чернь может вломиться в дом и избить тебя до полусмерти. У них нет хлеба, у этих людей, но в том виновны вельможи и чиновники, а не колдуны. Но ведь до вельмож черни не добраться? А колдуны – вот они! И стража Царя Царей тебя не защитит… Еще мы хотим уважения. Чтобы ревнители, как твой предшественник, не проклинали нас, подзуживая толпу…