– Нет, – в один голос ответили Ханнан с наставником.

– Совет припоминает все обиды, – объяснил Верховный. – Я… по сути, я уже потерял власть.

Все к этому шло: с его-то сердцем, с высшими чародеями, которые дерзили в лицо, зная, что скоро не придется с ним считаться. Бездна, но как же горько!

– Может, меня и будут слушать, – Газван сглотнул, – потом, когда все кончится. Но, наверное, уже нет. Круг захочет нового Верховного. Если останется, чем верховодить.

Кишки Усира! А ведь ему хотелось, чтобы старший наставник не согласился, чтобы сказал, будто он сохранил авторитет, или уважение, или еще что-то столь же призрачное. Но маг молчал. Боги, какая глупость! В его-то возрасте – стыдно думать, что запишут в хрониках.

– Этот… смотритель Зала Камня – чего от него ждать?

Это спросил Мауз, видно, решив, что больше не услышит ничего занятного, но кто бы ни хотел ответить, он не успел. Верховный первым почувствовал движение силы и попытался сесть, однако пронзившая левую часть груди боль заставила его отказаться от попыток. Кадар метнулся к окнам – хотя что он мог увидеть? За ними был лишь внутренний двор обители.

– Что… что происходит? – Голос Неджры звенел, как неправильно созданная, готовая лопнуть стеклянная посудина.

– Началось, – хрипло сказал Кадар. Он рассуждал о справедливости, но лоб его прорезали страдальческие морщины. Наставник понимал, что через две, три луны, самое позднее – к весне в обитель войдут чужаки, и они не будут искать мира.

Газван вновь попытался сесть. Он не должен, не смеет отлеживаться! Однако предательский звон заложил уши, а комната сжалась в мутный коридор, в конце которого маячил желтый завиток на гобелене. Во всем мире остался лишь проклятый завиток, к которому маг тянулся, но тот, казалось, отступал все дальше.

Одни только боги знают, куда же он, в конечном счете, делся.

Дух не понимал, что город – это город. Происходящее внизу виделось ему лишь сетью огней, безумным мельтешением, подобным тому, как резвятся в потоках силы обитающие в них меньшие существа. Не понимал, но все же опустился ниже. Сеть силы рассыпалась на тысячу узлов, пульсирующих, мигающих так широко, что не отыщешь ни конца ни края. Между островками света – святилищами – шевелилась неясная и тусклая масса. Рдяная, как угли прогоревшего костра.

Ему было невдомек, что есть такое слово – «святилище». Он не видел ни одного костра. Дух грезил странными, размытыми видениями – и так понял, что рядом с ним другой. Блуждающий разум. Но почему он не слышал Зова, не почувствовал загодя его приближение?