– Я не специально.

Клэнси только отмахнулся.

– Это неплохо, – сказал он. – На самом деле, здесь твое преимущество.

Возможно. Жаль, это не помогло мне избавиться от Мартина.

– Ты чувствуешь, когда кто-то пытается проникнуть в твой мозг? – спросил он. – Такое странное покалывание…

– Да, я понимаю, о чем ты говоришь. И что нужно делать, когда оно начинается?

– Ты должна оттолкнуть нападающего, сбить его с проторенной дорожки. По моему личному опыту, наиболее важные воспоминания и мечты обладают собственной защитой. Тебе остается лишь выстроить дополнительную стену.

– Каждый раз, когда я пыталась проникнуть к тебе в голову, на моем пути вставала белая стена.

Клэнси кивнул.

– Так и есть. Как только возникает покалывание, я создаю образ стены и глушу воздействие. Теперь вспомни какой-нибудь секрет или воспоминание – что-нибудь очень личное – и сформируй собственную стену.

Несколько мгновений я колебалась, но потом Клэнси взял мои ладони и осторожно переплел наши пальцы.

– Давай, – сказал он. – Что ужасного может случиться? Я увижу неловкую ситуацию? Мне казалось, я заслужил немного доверия. Обещаю, что никому не расскажу о том, как тебя тошнило на людях.

– А как насчет нудистских выходок и поедания песка на детской площадке?

Он сделал вид, что ненадолго задумался. Потом ухмыльнулся.

– Это будет непросто, но я постараюсь удержаться от подробного рассказа за обедом.

– Так нечестно. У тебя преимущество, – возмутилась я и через секунду добавила: – Скажи, ты действительно считаешь меня другом или ждешь не дождешься, когда мне выбьют передние четыре зуба во время игры в регби?

Клэнси расхохотался и помотал головой. Больше всего ему нравились мои рассказы о том, как в детстве я прикидывалась мальчишкой. Ну и о том, как мы с отцом объедались фастфудом, когда мама ездила на учительские конференции. Все это настолько отличалось от его жизни, что я, наверное, должна была казаться ему инопланетянином.

– Ну конечно, я считаю тебя другом. Это правда, – сказал он тише обычного. Клэнси поднял на меня взгляд, и его темные глаза как-то по-особенному сверкнули. В голове образовалась легкость. – Думаю, даже больше, чем другом.

– Что ты имеешь в виду?

– Дело в том, что я ждал твоего появления. Кто еще мог меня понять? Быть оранжевым… это особенное состояние. Другим никогда не постичь нас и наших способностей.