– Клэнси, – крикнула Оливия, – хватит! Ты уже доказал свою правоту. Хэйс, прекрати, ты его убьешь!

Кулак Хэйса взлетал снова, и снова, и снова, словно тот решил выместить на Ли всю свою злобу. Это продолжалось до тех пор, пока Клэнси не положил руку ему на плечо, и даже тогда Хэйс успел сделать последний, контрольный удар. Он приподнял Ли за ворот рубашки, но по знаку Клэнси тут же бросил лицом в грязь.

Как только эти двое скрылись из виду, мы с Толстяком бросились вперед, расталкивая столпившихся вокруг детей. Нам едва удалось сделать пару шагов, когда на пути вырос Майк.

– Не надо, – сказал он. – Будет только хуже.

– Что они собираются с ним делать? – спросил Толстяк.

– Возвращайтесь в общежитие, – приказал он. – Мы позаботимся о Ли.

– Нет, – возразила я, – без него мы никуда не пойдем.

Майк обернулся ко мне.

– Не знаю, какого черта ты ему сказала и о чем заставила думать, но Ли был здесь счастлив. У нас было все, что нужно. А ты, ты его скрутила…

– Не смей, – выпалил Толстяк. – Не смей обвинять ее в случившемся. Ты настолько свихнулся на драгоценной заднице Беглеца, что вообще ни черта не заметил!

Майк оскалился.

– Мы общались с тобой в Каледонии только из-за Лиама, но здесь я не собираюсь это терпеть.

– Плевать, – сказал Толстяк. – Думаешь, мне не все равно? Единственное, что меня сейчас волнует, – это состояние Ли. Помнишь такого парня? Он еще рискнул всем, вытаскивая нас из одного чудесного местечка. – Слова произвели желаемый эффект. Лицо Майка побелело так, что это было заметно даже в темноте. – Можешь заниматься своим тупым Беглецом, но не жди, что мы позволим тебе заботиться о Ли.

Мы снова попытались прорваться вперед. Чьи-то руки обхватили меня за грудь, потом за ноги. Я кричала, но подростки упорно тащили нас прочь, все дальше и дальше от Лиама.

Мы с Толстяком сидели на постели Лиама, молча уставившись на дверь общежития. В окнах маячили любопытные лица – обычные зеваки и охрана. Все сгорали от желания выяснить, что произошло. Вскоре выключили свет, но спать никто не собирался. У входа теперь возвышались две черные фигуры. Так что сбежать было невозможно. Неудачная попытка побега, а затем и словесная атака Толстяка сделали свое дело.

– Где ты научился так разговаривать? – в конце концов спросила я, но Толстяк лишь пожал плечами.

– Пытался представить, что бы сказал Ли на моем месте. – Толстяк провел рукой по волосам. – Я правда упомянул «нежные девичьи ручки»?

Я сдавленно хохотнула.

– Это и многое другое.