– У меня прическа растрепалась, – заметила я. – Костюм отстой, туфель нет, а мы, может быть, встретимся сейчас с лидером нации, который придет на ужин… о боже! А ужин-то готов? – Я порылась в поисках телефона, но поняла, что оставила его у себя в кабинете. – У тебя телефон с собой?
– У меня прическа растрепалась, – заметила я. – Костюм отстой, туфель нет, а мы, может быть, встретимся сейчас с лидером нации, который придет на ужин… о боже! А ужин-то готов? – Я порылась в поисках телефона, но поняла, что оставила его у себя в кабинете. – У тебя телефон с собой?
Гештальт, стоявший уткнувшись руками в колени, отрицательно покачал головой.
Гештальт, стоявший уткнувшись руками в колени, отрицательно покачал головой.
– Другие твои тела могут позвонить на кухню? Или Ингрид?
– Другие твои тела могут позвонить на кухню? Или Ингрид?
– Уже звоню, – сказал он.
– Уже звоню, – сказал он.
– И попроси ее принести мне пару туфель.
– И попроси ее принести мне пару туфель.
– Точно, туфель, – повторил он, не разгибаясь. – Подойди сюда.
– Точно, туфель, – повторил он, не разгибаясь. – Подойди сюда.
– Зачем? – спросила я с подозрением.
– Зачем? – спросила я с подозрением.
В своем стремительном спринте я успела забыть, что мне оставалось не более месяца. В лучшем случае. И внезапно задумалась: не поджидает ли меня нападение в этом лифте?
В своем стремительном спринте я успела забыть, что мне оставалось не более месяца. В лучшем случае. И внезапно задумалась: не поджидает ли меня нападение в этом лифте?
– Я поправлю тебе прическу, – сказал он, вынимая из внутреннего кармана пальто расческу.
– Я поправлю тебе прическу, – сказал он, вынимая из внутреннего кармана пальто расческу.
– О-о, – удивилась я.
– О-о, – удивилась я.