ДетективыЛадьястр 428
Светлый фон
Кэролайн Грантчестер, тридцати девяти лет, была в коктейльном платье цвета шампанского. Выглядела она прекрасно: темные волосы, самые голубые в мире глаза и фигура, которая не оставляла сомнений, что ребенок был приемным. К тому же мы все видели во внутренней рассылке сообщение о том, что Грантчестеры усыновили ребенка.

– Мифани, ты знакома с маленьким Генри? – спросила она, когда горничная забрала у меня пальто и цветы. – Генри, это твоя тетя Миффи.

– Мифани, ты знакома с маленьким Генри? – спросила она, когда горничная забрала у меня пальто и цветы. – Генри, это твоя тетя Миффи.

Генри посмотрел на новообретенную тетю Миффи, будто пребывал в некотором замешательстве, а потом выпустил изо рта пару пузырей. Я вежливо улыбнулась и позволила проводить себя в гостиную. Грантчестер был женат на милой женщине, чей род брал начало в эпоху нормандского завоевания[32] и сделал в него свой вклад. Ее социальные связи в сочетании с (как всегда, неопределенной, но, несомненно, крайне важной) ролью в правительстве позволяли им вести активную и насыщенную общественную жизнь.

Генри посмотрел на новообретенную тетю Миффи, будто пребывал в некотором замешательстве, а потом выпустил изо рта пару пузырей. Я вежливо улыбнулась и позволила проводить себя в гостиную. Грантчестер был женат на милой женщине, чей род брал начало в эпоху нормандского завоевания и сделал в него свой вклад. Ее социальные связи в сочетании с (как всегда, неопределенной, но, несомненно, крайне важной) ролью в правительстве позволяли им вести активную и насыщенную общественную жизнь.

– Мне нравится твой наряд, – одухотворенно солгала она.

– Мне нравится твой наряд, – одухотворенно солгала она.

Мне и самой-то не особенно нравилось то, что было на мне, но оно провисело в шкафу целую вечность и выглядело таким удрученным, что заслужило хоть раз быть надетым. Но к сожалению, теперь выглядело таким же удрученным на мне.

Мне и самой-то не особенно нравилось то, что было на мне, но оно провисело в шкафу целую вечность и выглядело таким удрученным, что заслужило хоть раз быть надетым. Но к сожалению, теперь выглядело таким же удрученным на мне.

– Конрад говорит, ты вся в работе, – продолжила Кэролайн и взглянула на меня, ожидая ответа.

– Конрад говорит, ты вся в работе, – продолжила Кэролайн и взглянула на меня, ожидая ответа.

– Ох, да, сама понимаешь. – Я запнулась. – Без этого никак.

– Ох, да, сама понимаешь. – Я запнулась. – Без этого никак.

Супругам давалась легенда, что мы работаем в области разведки и это требует соблюдать высокий уровень секретности. Поэтому я не могла толком говорить о работе, а значит, беседовать мне вообще было особо не о чем. Я знала, что мне оставалось не более трех недель при памяти, и эта вечеринка представлялась чудовищной, но неизбежной потерей времени. К счастью, меня спас звонок в дверь. К несчастью, маленького Генри при этом тут же передали в руки пришедшей в ужас тети Миффи.