— Ради чего? Я как-то смогу им помочь? Или же я просто помешаю Морку? Себастина, я снова не знаю, что мне делать.

Башня горела, как верно сравнила моя горничная, исполинским факелом, освещающим всю столицу. Мои этажи, моя служба, все было охвачено ревучим голубым огнем, жар от которого поднимался ввысь вместе с клубами жирного черного дыма и там смешивался с ледяной зимней ночью. Куски здания откалывались и мчались вниз, развивая умопомрачительную скорость… Чудом выжившие при взрыве сотрудники выпрыгивали из окон, выбирая быструю смерть.

Сколько я смогу вынести все это, прежде чем сердце разорвется от волн боли, страха и отчаяния, разливающихся вокруг?

— Только сам тан знает, что ему надо делать.

Рассматривая толпы тэнкрисов и нетэнкрисов, испуганно суетящихся у распахнутых ворот, я приметил одного человечка.

— Бродис Торш. Приведи его.

Через минуту агент Ночной Стражи уселся напротив меня.

— Мой тан!

— Коротко и по существу, что произошло?

— Взрыв, мой тан! Это просто непостижимо! Синий огонь! Синий, митан! Алхимическая бомба!

Напыление сахарной пудры на подбородке, отдернут рукав пиджака, из которого торчит краешек игральной карты, слабый аромат мяты.

— Вы пили мятный чай, заедая его сладостями, и играли в карты с констеблями в их буфете. Это вас и спасло, не так ли?

— Да прямо Все-Отец вырвал из этого огненного ужаса! — воскликнул он.

Снаружи вновь прервался долгий пронзительный крик, с грохотом упала часть фасада.

— Почти все, кто дежурил сегодня в штабе, погибли, митан! Несколько десятков агентов! Это какой-то кошмар!

— Возьмите себя в руки, — приказал я. — По нам нанесли удар. Страшный удар, если вам так угодно, но носиться туда-сюда, как обезглавленные куры, мы не будем, потому что мы не куры, и головы у нас на плечах.

— Я…

— Госпожа Уэйн, где она?

— Дома… у себя дома. Я имею…

— Прекратите ломать этот спектакль. От кого пытаетесь хранить секреты, от меня? Легче утаить свежее мясо от голодного люпса.