Алфина и Ганцарос л’Мориа прибыли в роскошном черном стимере с двумя стимерами сопровождения. Из сопровождающих быстро выгрузились служащие личной милиции дома л’Мориа.

— Что за разгром тут у тебя? — бросила старая кобра, входя в зал и на ходу стягивая с тонких пальцев перчатки. — Почему вся столица снова говорит о том, что у порченого тана ни дня без бед?

— Спасибо, что обеспокоилась, услышав о моих бедах, дорогая бабушка.

— Не зубоскаль, и так не красавец.

— Даже не думал. Я просто удивлен вашему визиту.

Старуха неприязненно поморщилась, но сдержала рвущиеся с языка слова, ведь рядом Аноис, а для красновласой красавицы Алфина хочет казаться доброй и заботливой бабушкой.

— Кости целы, кузен?

— Слава Луне, да. Зачем ты здесь, кузен?

— Сопровождаю бабушку. — Ганцарос ожег взглядом Инчиваля. — Майор л’Файенфас.

— Полуполковник, — кивнул мой друг. — С возвращением в мир без войны и крови.

— Войны действительно не вижу, но крови, как слышал, в последнее время было пролито достаточно, — холодно отметил кузен. — Тани, мы не представлены.

Он с мягкой улыбкой посмотрел на Аноис и молча замер, ожидая, что их представят по обычаю. Я этого делать не захотел, сколько бы кобра ни сверлила меня глазом, так что пришлось ей самой.

— Милая Аноис, позвольте представить вам моего дорогого внучатого племянника, Ганцароса л’Мориа, достойного потомка достойного рода. Он недавно вернулся с Востока, где воевал за интересы Мескии, где снискал славу отважного воина и был многократно обласкан наградами и благодарностями короны.

— Польщена, — изящно кивнула Аноис.

— Тани Аноис, наша звезда, наша прекрасная отрада. Она покорила весь высший свет своим умом и несравненной красотой, и в будущем она засияет еще ярче, я это знаю.

— Очарован, — улыбнулся Ганцарос.

— Восхищен, — зачем-то добавил я. — Дорогая бабушка, не откажетесь ли взглянуть на мою горничную, раз уж пришли? Она притомилась и никак не может прийти в себя.

Алфина поджала губы, испытывая приступ жгучей ненависти к презренному ублюдку, но на Себастину посмотрела. Нахмурилась, потом брови ее изрядно приподнялись.

— Она жива и здорова, но отчего-то не слышит меня. Инчиваль сказал, что это плетение не знакомо ему, но ты…

— Юное дарование не справилось? А я думала, что хорошо обучила вас, тан л’Файенфас.