Он поцеловал меня.

Он поцеловал меня так, как я целовала его в том лесу, на краю лагеря в Ист-Ривере. В темноте нас окружал запах сырой земли, пыли и кожи. Резкими – отчаянными – движениями его руки касались моих волос, а мои пробирались под его куртку.

Он поцеловал меня, и я позволила ему это сделать, потому что знала, что это в последний раз.

Я оттолкнула его, чувствуя, как разрывается мое сердце и холодный воздух заполняет пространство между нами. Лиам прислонился к стене, пытаясь перевести дух. Я боролась с глупейшим желанием усесться на ступеньки и расплакаться.

Он прерывисто вдохнул.

– Анна сказала… она сказала, что Нико тайно работает над каким-то вирусом. Она думает, что это для атаки на Термонд. Но нужно будет, чтобы кто-то проник внутрь и установил его, прежде чем можно будет начать атаку. – Его голос звучал бесцветно. – Ты случайно не знаешь ничего об этом?

Я отвела взгляд.

– Боже, Руби, – тихо сказал он.

Он давал мне возможность признаться ему во всем, рассказать об атаке на Термонд, но ничто, и уж точно не он, не заставило бы меня отказаться от этого плана. Мне не нужно было его одобрение.

– Тебя убьют, – проговорил он, и в его словах послышался гнев. – И ты это знаешь. Там знают, кто ты и на что ты способна. Ты собираешься захватить весь лагерь? Взять их под контроль, как Клэнси в Ист-Ривере? Тебе не дадут уйти из лагеря живой, а тебе вообще все равно, да? – вскрикнул он с досадой и потер лицо рукой. – Думаю, мне даже не нужно спрашивать, кто подбросил тебе эту идею. Руби, он – не один из нас! Нет, а ты по-прежнему на его стороне, ты рассказываешь ему то, чем всегда делилась со мной. Расскажи мне, что случилось, расскажи мне, как сделать, чтобы все между нами стало по-прежнему. Я не понимаю, как мы поссорились. Я не понимаю, почему он так влияет на тебя!

– Я не обязана ничего тебе объяснять.

Я почувствовала, как по моей спине расползается капелька льда, когда я произношу эти слова – и неважно, сколько в них на самом деле правды.

– Раньше объясняла, – напомнил он. – Знаешь, почему я не рассказал тебе об Элис и о «Рупоре»? Я сто раз собирался. Я почти рассказал тебе той ночью, в гараже, но я остановился, потому что в последнее время… в последнее время было неважно, что именно я говорю. Вы с Коулом все равно думаете, что это неправильно, глупо или наивно. К черту, я до смерти устал от этого слова. Я не дурак, и я не слепец. Я могу обеспечить нас едой, я могу починить каждую чертову отвалившуюся трубу, я могу позаботиться о том, чтобы все машины были на ходу, я могу нам найти один подлинный кадр, который покажет, что мы продолжаем делать добро в мире, где и так уже достаточно насилия. Но этого недостаточно. Меня даже в расчет не берут. Он – нет. А теперь и ты тоже.