– Пусто, – откликнулся он. – Поговорим позже. А прямо сейчас можешь описать нам типичный день? Там же есть распорядок, верно?

– Пять утра, побудка. Через пять минут отпираются двери. Что дальше, зависит от месяца. Нас кормили два раза в день, так что, если в расписании нет завтрака, ты идешь в душевые, а потом работаешь шесть часов, до полудня, когда дают обед. Затем ты можешь побыть в своем боксе – примерно два часа, а дальше начинается вечерняя рабочая смена – обычно что-то по хозяйству, вроде стирки, или прочистки этой отвратительной канализации, которая постоянно забивалась. Потом ужин. Потом в восемь свет выключают.

– Боже правый, – только и сказала сенатор Круз.

– Нас там было больше трех тысяч, – продолжала я. – Система была отлажена до секунды. Руководство даже придумало, как распределять сокращающееся число сотрудников СПП, когда у них стал истекать четырехлетний срок призывной службы.

– Что бы ты сказала о соотношении количества детей и СПП? – спросил Коул. – Оцени примерно.

Я уже дала эту информацию в своем плане, но он спрашивал, чтобы услышали обе женщины, стоящие передо мной.

– Кейт сказала мне, что лагерь обычно охраняла пара сотен солдат, плюс еще человек двадцать работали в контрольной башне. Должно быть, теперь, когда лагерь собираются закрыть, их меньше. – Я покачала головой. – Хотя это только кажется, что их немного, но они расставлены по выверенному плану, и у них есть разрешение запугивать детей и применять насилие.

Для человека, который участвовал в исследовании ОЮИН, доктор Грей выглядела слишком обескураженной, будто слышала все это впервые. Это казалось невозможным. Некоторые вещи безусловно имели гриф секретности, но ее муж был президентом – он играл ключевую роль в развитии программы реабилитационных лагерей.

Она отвела взгляд.

– …Ты как мой сын, верно?

– Да, – ответила я, – но не настолько, чтобы это было важно.

– Ты была в Термонде одновременно с ним.

– Нет, потом. Мы вообще не пересекались. Меня привезли в лагерь уже после того, как его начали расширять. А почему вы спрашиваете?

Лилиан Грей наклонила голову набок, и, вздрогнув, я отбросила страх, что она сейчас сметет меня с пути. Это простое движение было в духе Клэнси, совершенно в духе Клэнси.

– Я предполагаю, что причина, по которой я здесь нахожусь, заключается в том, что вы хотите получить информацию о моих успехах в получении контроля над пси-способностями детей? – начала она, выпрямившись. – А также о последних достижениях корпорации «Леда».

– Верно, – согласился Коул. – Так что, естественно, наш вопрос заключается в том, что вы хотите взамен.