Маров поведал, что где-то в заборе есть брешь. Метрах в двадцати сталкер нашел ее, пригнулся и перебрался на другую сторону.

– Теперь назад дороги нет, – прошептал он сам себе.

Если увидят – положат.

Но все обошлось, в удачном месте прошел. Ни камер, ни патрулей видно не было, а свет прожектора горел только в центре двора.

Вдруг залаяла удивленная овчарка, выскочила из-за угла. Не мутант, не мутсобака, а именно овчарка. Самая обычная. Митяй вскинул оружие, выстрелил. Собака затихла и упала на землю.

Сталкер приблизился к ней.

– Ошейник даже нацепили, козлы, – скривился он.

Несмотря на шум, никакой реакции не последовало. Видимо, здесь часто стреляли. А может, и не расслышали.

Митяй пополз вдоль забора и приблизился к одноэтажному зданию. На окнах решетки. Если где-то и держали пленных, то здесь.

Он аккуратно заглянул в окно: внутри горел свет. Люди, облачены в черные комбинезоны с масками на лицах. Никаких опознавательных знаков. Точно не военные, и не «штабисты». А позади – стальная дверь с надписью «Посторонним вход воспрещен!».

Митяй оглянулся по сторонам. Больше никого.

Сейчас или никогда!

Он обошел здание и постучался в дверь.

– Открывай, сука, я вам пиццу принес, – проговорил он, крепко держа автомат.

Послышались приближающиеся шаги и приглушенный голос:

– Кого еще черт к нам принес? Славка, что ли, вернулся?

Дверь открылась, и Митяй нажал на спуск.

Прозвучал выстрел.

Пуля угодила в пузо неизвестному, и тот согнулся в три погибели.

– А-а-а-а, с-суки! – захрипел он, падая на пол.