— Не знаю!

— Это нападение. Сколько еще мы будем отрицать очевидное? Наотрицались уже. Я вот что скажу: чем дольше мы ждем, тем меньше у нас шансов спастись. Надо доложить капитану сегодня же.

Сагал после паузы ответил:

— Сделаем как договорились.

— Я согласна с Максом. Надо подождать. Вдруг они прилетят, и Комаров что-то выяснит.

Упоминание Макса вызвало раздраженно-ревнивую гримасу на Пашином лице. Парень выпил в одиночку, предварительно открыв вторую бутылку и поставив ее себе под ноги.

— Да очнитесь же. Только военные нас спасут, как когда-то в сорок пятом. Только этот враг еще сильней и безжалостней. Надо долбануть по ним всем нашим ядерным арсеналом.

— Что ты несешь, Паша? Ты в военного поиграть решил? Ты же в этом ничего не понимаешь.

— Может, в армии я не служил и не рос в семье военных. Разве это значит, что я не могу защитить своих близких? Тебя, например.

— Не нужна мне твоя защита. Вечно вы, мужчины, рветесь делать то, чего вас не просят. А что просят — и не дождешься.

Паша закипел. Еще выпил — только слегка пар снял.

— Да, такая у нас, мужчин, роль — защищать. Для этого мы и созданы богом или еще кем. Сегодня я это понял.

— Это не кино, Паша, и не игры, в которые ты дома играешь часами. Это жизнь. И она сложнее, чем кажется. Пора тебе повзрослеть!

Пашины глаза были полны обиды.

— Это мой дом, и на него напали. Знаешь, как в войну было — даже священники брали в руки оружие. Потому что, когда пришли тебе в дом, остается только умереть или защищаться. А я умирать не хочу.

— Тогда чего сидишь тут? Иди доложи капитану. Приведи его к аномалии, глядишь, и награду заслужишь.

Паша глянул на Макса. Не найдя поддержки, полным глотком осушил стакан, налил себе еще и снова выпил.

— Улетишь же.

— Улечу, и что? Будто тебе дело есть, — огрызнулся Паша в ответ на Танькины слова.

— Дурак ты.