Ну что же, не скажу, что меня завалили плюшками, но вышло очень неплохо – я получил изрядную степень свободы, решил проблему Евсея, да и новый чин, если честно, грел подверженную тщеславию душу. С князем мы попрощались на мажорной ноте, и после беготни по кабинетам генерал-губернаторской канцелярии мне милостиво дали дозволение отбыть восвояси.
Эпилог
Эпилог
Домой я возвращался в одиночку, зато с багажом как у съездившей в Париж модницы. Из Омска состав выходил рано утром, так что на вокзал Топинска я прибыл как раз к окончанию рабочего дня. Можно было, конечно, сразу отправиться домой, но решил все же отчитаться перед начальством. Весь свой багаж отправил в каланчу с посыльным. За его целостность особо не переживал, потому что в таком маленьком городке вряд ли найдется идиот, рискнувший ограбить полицейского. Из начальства в управе я нашел только Дмитрия Ивановича, да и тому явно было не до моих отчетов. Следователь пребывал в нервном состоянии и, отмахнувшись от уставного приветствия, задал довольно неожиданный вопрос:
– Игнат, ваше финансовое положение, случайно, не поправилось?
– Вы совершенно правы, поправилось, причем совершенно случайно.
Следователь оживился, и это оживление не показалось мне здоровым.
– Тогда, может, хотите выкупить мои пистолеты?
Я согласился и пару минут наблюдал, как следователя терзают два чувства – желание решить за мой счет какие-то проблемы и внутренняя порядочность. В итоге победила порядочность, и цена была озвучена вполне приемлемая.
– Дмитрий Иванович, простите за нескромный вопрос, – передав следователю тоненькую стопку купюр, спросил я. – У вас финансовые проблемы?
– Это действительно нескромный вопрос.
– Только в том случае, если вопрошаемым движет любопытство, а не желание помочь.
– Я не могу позволить себе брать в долг у подчиненного, – скупо заявил Бренников.
Да что же у него такое случилось? От прежнего уверенного в себе и отстраненно-холодного профессионала остались одни осколки. На запой не похоже, так что остается только одно – крупный проигрыш.
– Боюсь, теперь я уже не ваш подчиненный. Вот предписание о моем переводе.
Пару минут следователь оторопело смотрел на документы, а затем немного расслабился.
– Игнат Дормидонтович, – вздохнув, сказал он как равный равному. – У меня действительно проблемы, и очень крупные.
– Насколько?
– На пятьсот рублей.
Я с трудом удержался, чтобы не присвистнуть, и просто еще раз полез в карман за портмоне.