– Какое дело? – без особого интереса спросил я.

– Продажа вашего с господином Нартовым патента на вулканический каучук. Промышленник Лесков передал свое предварительное согласие на выкуп всех прав на патент за сто тысяч рублей.

Ну ни фига себе новость!

Мой ошарашенный вид вызвал у адвоката добрую улыбку.

– Но я все же рекомендовал бы не спешить. Продажа региональных прав может принести больше. Решение нужно принимать срочно, а господин Нартов куда-то исчез. Но, к счастью, он в своих распоряжениях оставил за вами право единоличного принятия любых решений. К тому же в случае смерти его часть наследуется также вами… – Увидев мою реакцию, удивился теперь уже адвокат: – Я чем-то вас огорчил?

Внутренняя борьба заняла у меня всего пару секунд. После ночных событий это решение далось не так уж тяжело.

– Просто есть основание полагать, что господин Нартов погиб.

– Господи, – перекрестился адвокат.

– Но это только подозрения. Давайте сделаем так. Вы продадите патент промышленнику. Мою часть внесите в банк по вашему усмотрению.

– Всенепременно, – солидно кивнул адвокат. – Что же делать с частью профессора?

– Пока переведите его часть на именной счет с правом распоряжения для вас лично. Ну а если объявят о смерти профессора, то перечислите все средства на развитие Омского университета.

– Довольно щедро, – хмыкнул адвокат, но это было единственное проявление его эмоций. – Все будет сделано в лучшем виде. Не беспокойтесь.

– Даже не думал, – вернул я улыбку Елистратову.

С деньгами профессора мне хотелось расстаться как можно скорее, но от своей доли я отказываться не собирался.

После часа подписания разных документов и доверенностей я вышел из конторы, можно сказать, богатым человеком – оказывается, предусмотрительный промышленник, в случае получения принципиального согласия, прислал распоряжение на выдачу аванса. Так что в руках у меня было уведомление от Омского промышленного банка на возможность получения в кассе пяти тысяч рублей. По нынешним временам это огромные деньги.

Когда-то у меня такое уже было. В студенческие годы после получения стипендии и платы за приработки я заходил в магазин как в пещеру Аладдина. Хотелось всего и сразу, но, увы, хватало лишь на немногое. И все же по возвращении домой каждый кусочек дорогой колбасы или сыра воспринимался как манна небесная. А вот когда в руки начали попадать сравнительно серьезные деньги и доступными стали дорогие удовольствия, взгляд скользил по полкам без интереса. Ничего не хотелось, потому что все моглось.

Вот и сейчас в кармане большие деньги, а желаний никаких. Встряхивать себя пришлось принудительно. Сразу вспомнились самые насущные нужды. С помощью добровольно подрядившегося в помощники Захара, который сменил отозванного начальством Андрюху, мы объехали почти весь Омск. Пополнили боезапас, договорились о пошиве нового мундира и парочки костюмов на выход и прикупили дорогое бобровое пальто. Затем заскочили к одному хваленому мастеру, который за три дня обещал сделать мне трость с сюрпризом, причем не одним. Под конец, когда покупки расшевелили меня, я вспомнил о транспорте. Лезть обратно на лошадь не хотелось до нытья в отбитой пятой точке.