— Так-так, — говорит Сигруд. — Видимо, дело дрянь.

Он давит на газ. Колеса драндулета визжат, и он мчится к воротам Мирграда — которые, чего не может не заметить дрейлинг, больше не существуют. Вместо входа теперь совершенно черная стена, и внутрь не попасть никак.

«Разберусь, — думает он, — когда доеду».

* * *

— Это что еще такое? — говорит Ивонна, растерянно глядя в окно на растущие стены. — Что такое творится?

Шара оборачивается на Мальвину.

— Мальвина? В чем дело? Ты можешь нам объяснить?

Мальвина, все еще бледная и с красными глазами, кривит губы, словно решает в уме сложное уравнение.

— Если позволите гадать, — говорит она безжизненным голосом, — он переделывает все чудеса в стенах, превращая их в одну громадную лестницу. По которой он потом поднимется. До самого неба.

Наступает долгая и громкая тишина. Остальные божественные дети медленно поворачиваются друг к другу в ужасе.

— А затем что? — говорит Ивонна. — Что он сделает после этого?

Мальвина залпом выпивает чай из чашки.

— Потом он отравит небеса тьмой. И начнется бесконечная ночь.

— Бесконечная ночь? — переспрашивает Тати. — Это еще что такое?

Мальвина смеется.

— Откуда ты такая взялась, а? Выглядишь как я, но я тебя не помню, и божественным от тебя ничуточки не пахнет — по крайней мере пока, — да и вообще, ты явно не отличишь божественное от дырки в земле…

— Она самая меньшая из твоих проблем, — сурово говорит Шара.

Мальвина смотрит на нее.

— Она еще не проснулась, верно?

— Мальвина.