Для того, кто сегодня готов переступить черту…

…он надеялся, что тот готов, что два года не прошли даром.

- Спешка означает, что ты плохо подготовился…

Пуговицы падали не на пол, но в коробку, которую он доверил держать. Глухой звук, неприятный, и ученик всякий раз вздрагивал.

Не ошибся ли?

Не то, чтобы это так уж сильно беспокоило, но… все-таки времени жаль. Да и игра затевается интересная, будет жаль отложить ее еще на год-другой. И, следовало признать, что вся его натура требовала того, что должно было произойти в ближайшие полчаса.

Он зажмурился, представив себе, как это будет. И горячая волна возбуждения поднялась изнутри. Во рту пересохло, а сердце застучало быстро… пожалуй, это волнение – единственное, которое он был способен испытать.

- Возьми нож, - он отступил, предоставляя ученику право сделать первый разрез. – Держи крепко. Помни, о чем мы говорили… она – всего лишь груда плоти…

- Д-да…

Узкий клинок взрезал ткань легко. Та трещала. И разрез получался ровным. Это хорошо. Значит, руки не дрожат.

Пока не дрожат.

- Посмотри на это, - он приобнял ученика, наклонился к покрасневшему его уху, такому горячему. – Посмотри и скажи, что ты видишь.

- Женщину…

- Мясо. Ты видишь перед собой всего-навсего мясо…

И тело нехорошо.

Рыхловатое. Еще девичье, но уже начавшее расползаться. Грудь обвислая. Дрябловатый живот, который и на столе выделялся белесою горкой. Бедра. Черный треугольник волос, на который ученик уставился жадно…

- Это мясо мнит себя разумным. Это мясо полагает, будто бы ему позволено… - он нашептывал слова, которые говорил не раз и не два, и дыхание ученика выравнивалось. – Вспомни, сколько раз подобные ей унижали тебя… смеялись над тобой… за твоей спиной перешептывались… обсуждали… они не понимали, не желали понимать, кто ты есть на самом деле…

Ученик сглотнул.

- Не спеши, - он удержал руку, которая дрогнула и оставила на белой коже тонкий порез. Вид крови заставил ученика оцепенеть.

Плохой признак?