Райна ощутила, как среди этих обрубков и обломков, среди мёртвых тел и костей, пробуждённых к подобию злобной и бессмысленной жизни, словно огонь в потухших, казалось бы, углях, зачинается новое пламя. Вбитой в скелеты и зомби силы хватило, чтобы огонь разгорелся заново; её словно оказалось слишком много, она искала выхода, не умещаясь в отживших костях и плоти, готовая, словно торфяной пожар, вырваться на волю.

Слишком поздно бежать. Слишком поздно…

– Ко мне! – гаркнул Отец Дружин, очерчивая палицей круг. Молнии срывались с неё и оставались трепетать, вонзаясь в землю, словно копья.

Миг – и пламя будет —

«Иди за мной, валькирия».

Мощный грозовой голос. Мерные взмахи исполинских крыл.

«Нет! Мой отец! Моё…»

«Я могу удержать только тебя. Отца удержит другой».

«Кто?!» – хотела выпалить воительница, но тут напитавший костяки и трупы огонь наконец-то вырвался на свободу. Райна ощутила, как её самоё подхватило незримой петлёй, вздёргивая вверх, вверх, вверх, прочь от дыма и пламени, прочь от несчастного города, где бился внутри смарагдовой клетки пленённый, пусть и на время, Спаситель.

* * *

Старый Хрофт не успевал, и он знал это. Частокол из молний мог выдержать натиск, но для этого его требовалось возводить самое меньшее сто ударов сердца.

У Отца Дружин не оставалось и одного.

«Рагнарёк, – услыхал он. – Я могу помочь тебе, но уже в последний раз. Нам предстоит последняя битва, Древний».

Время остановилось.

«Узнаю твой голос, великий Дракон».

«Хорошо. Спасти всех я не могу, только тебя. Об остальных позаботятся, если смогут, иные. Время Рагнарёка, Древний».

Застывшее было время ринулось вперёд, как вода, достигшая верхнего края плотины. Струи огня взметнулись над трупами, кости распадались чёрным пеплом, но золотой дракон уже мчался ввысь, прочь от туманов этого мира.

Кажется, восходящий поток силы увлекал вместе с ними кого-то из Древних, кого-то из воинства Старого Хрофта.