И одновременно адату настиг поток силы – такой яростной, такой обжигающе-горячей, такой податливой, такой – такой, что с ней можно было сделать всё что угодно.

Безо всяких «чар».

Меж тем вдруг упала на одно колено Соллей – во всяком случае, волосы её обрисовывали теперь фигуру именно упавшей на одно колено; Скьёльд выругался, подхватил названую сестру под руку, попытался поднять, но в бок ему врезался наползавший справа громадный валун.

Нет, Скьёльд всё равно выпрямился, всё равно поднялся, и Соллей тоже, однако волосы чародейки сделались красными до самой середины, и она как-то подозрительно вдруг обвисла, цепляясь обеими руками за плечо чародея с вытатуированными драконами на черепе. К ним бросился поток коричневых тварей, Скьёльд разметал его, однако, когда на миг обернулся к Кору Двейну, всё лицо его покрывала кровь.

– Сейчас!.. – гаркнул он, и это Гелерра поняла.

Сама же она, наполненная жизненной силой жертвы, легко развернула обрушившийся на неё поток; преображая в яростный жар, направила вниз, испепеляя, сжигая и развеивая сам пепел той красной субстанции, что вот-вот, ещё немного, и поглотила бы и Скьёльда, и Соллей; непонятным образом оставался неуязвим для неё один лишь Кор.

Исторгнутый адатой жар жёг и иссушал, кровавая топь стремительно съёживалась, покрывалась чёрной коркой, трескалась; но двое сородичей Двейна оказались сдавлены каменными глыбами, по бокам валунов стремительно карабкались змеевидные лианы, раскрывая самые настоящие пасти; и Скьёльд, отчаянно прикрывая собой сестру, выкрикнул вдруг:

– Не… удержать! Кристалл, Кор, кристалл!..

Казалось, Двейн колеблется – алая трясина быстро исчезала, превращаясь в каменно-твёрдый чёрный монолит – но сестра и брат погибали, черные жукоиды ринулись на них, перебравшись через камни, лианы вцепились в волосы Соллей, и волшебница закричала, тонко, предсмертно; и тогда Кор выхватил откуда-то из-за пазухи такой знакомый Гелерре зелёный кристалл.

Адате показалось – она слышит многоголосый вопль, полный изумления и отчаяния. В движение пришла поистине чудовищная сила, точнее, даже две, два её потока. Один – тщательно собранный, аттенуированный, артикулированный и упорядоченный Кором Двейном; и другой – высвобожденный зелёным кристаллом.

Эта сила была совершенно чужая, холодная и непонятная. Дальняя Сила, как, наверное, сказал бы бог Хедин. Неизвестно, что хотел с ней сотворить Кор Двейн, если бы не припёрло, но сейчас она с успехом доламывала и добивала всё, что ещё имело хоть какие-то определённые формы.

Рушились с грохотом скалы, лавины катились слева и справа от арки входа, катились, дробясь до песка и пыли; валились ещё остававшиеся стоять деревья, землю пронзали острия громадных зелёных кристаллов, однако и они тоже распадались во прах.