— У меня есть одна дурная мысль… — я подцепила второй голубец.
— Делись.
— А не попытать ли Соню? Тетя Фиса… — я запнулась, отогнала горечь и продолжила: — говорила, что Пламя — это коллективная память Верховных, а у Сони оно есть. Порожденное дефектом «угля», но всё-таки. Да и пытать не придется — она тебя боится.
— Она всех боится, — отмахнулась подруга. — Но это мысль. Я займусь. А ты, — и указала на меня вилкой, — занимайся хуфией, ведьмой и наблюдателем. Если моя… вторая половина что-то про ведьму знает, я сообщу.
— Ты за Верховную пока? — я заглянула в кастрюлю. Голубцы кончились неожиданно быстро.
— А кто ж еще? — Томка налила чай. — Римма не ожидала такого счастья и в шоке. Медитирует круглосуточно, чтобы приручить Пламя. И командую пока я, — она выпила чай, прихватила Зойкин рюкзак и карту, вышла в коридор и пригрозила: — Никаких геройств, поняла? Зови. Помогу.
— Нужны тебе мои проблемы… — отмахнулась я, жалея, что рассказала.
— Ульяш, а что такое Круг? — она глянулась в зеркало. — Для одних — клоака, для других — работа, а лично для меня это семья, — открыла входную дверь и негромко закончила: — Это
Томка ушла, а я взялась за дело. Только бы не думать… Сгребла к стенам амулеты, помыла полы, прибралась на кухне, уложив свои амулеты в сундучки, и сходила в душ. И лишь потом, когда все дела закончились, села пить чай, заметила сочувственный Кирюшин оскал и зарыдала.
Глава 5
Глава 5