— Гош, тринадцатая сфера — это внутренняя сила, связанная с Пламенем, — я сунула озябшие руки в карманы куртки, а наблюдатель, догнав меня, пошел рядом. — Обычно ею становится одна из наших движущих сил. Либо движущие силы сплетаются воедино и образуют новую, либо одна конкретная берет верх над остальными. Обычным ведьмам движущие силы просто помогают — не оступиться, принять решение, а вот тринадцатая сфера — это и цель, и задача, и решение. Она, как твоя мыслеформа, определяет жизнь Верховной, питает Пламя, дает силы жить даже тогда, когда внешняя сфера перекрыта. Это тайная сила, незримая. С нею не поколдуешь, как с внешней сферой. Но она работает всегда, подсказывая, советуя, направляя. И помогая совершить невозможное. Например… встать стеной, защищая.

— Дальше, — наблюдательский голос стал напряженным.

— Движущие силы с возрастом изнашиваются. Холоднеет душа, черствеет сердце, и всякие Совести… атрофируются. Отмирают. После Ночи выбора их может образоваться пять-семь, а к семидесятилетнему возрасту не остаться ни одной. А уж к двумстам годам… А без движущей силы появление тринадцатой сферы невозможно. А без тринадцатой сферы невозможно… контролировать Пламя, — я подняла взгляд на своего спутника и веско сказала: — Вероятно, у Раяны нет движущей силы. А если и есть, то слабая, — отвела взгляд, посмотрев себе под ноги: — А в тюрьме должна быть тьма мыслеформ. Понимаешь?

— И мыслеформу можно подстроить под себя и свои нужды?

— Можно. Опытной ведьме — точно.

Я обогнула плакучую березу и вышла на шуршащую тропу. Роща сгустилась, силуэты деревьев терялись во тьме, и я добавила света. Воздух вокруг нас пошел мерцающей рябью, выхватывая из густого мрака то костлявые ветви, то мшистые пеньки, то листвяной ковер.

— Что творилось в тюрьме, я, конечно, не знаю, — добавила задумчиво, — но жертвоприношения там точно имели место быть. И, возможно, тьма мыслеформ давно слилась в одну — как в твоем случае. И Раяна рвется попасть в тюрьму вперед нас, чтобы не упустить такой шанс — получить мыслеформу и взять под контроль Пламя. Сейчас места древних капищ либо утратили силу, либо находятся под строгим надзором. Кстати, как ты ее… опознал?

— Никак, — отозвался он, глянул на меня и улыбнулся: — Зато у тебя это получилось замечательно. На тебе ощущался чужой маяк, но его природу я так и не понял — не то артефакт, не то заклятье. Всё объяснила западня в архиве. И — интуитивная импровизация, провоцирующая обонятельная иллюзия и…

Я поджала губы. Остановилась у двух сросшихся берез и взвихрила воздух, разгоняя листву. Очень красноречиво взвихрила, и Гоша со вздохом признался: