— Как тебе… без мыслеформы?

— Ты нарочно разговор в сторону уводишь? — ночной гость хмыкнул, глянул внимательно и ровно сказал: — Нормально. Думал, будет хуже, но обошлось. Она меня не меняла, только сидела навязчивой идеей и нагоняла кошмары. Ушла — и я наконец выспался, — помолчал, сосредоточенно уминая мандарин, и добавил: — И теперь думаю, дальше делать. Мелкие наблюдательские проекты уже не то рядом с загадками века, — пояснил с улыбкой и небрежно закончил: — Да и не наблюдатель я.

Я едва не выронила мандарин.

— Как так? — и уставилась на него недоверчиво. — А… допросные штуки? А…

— Бэ, — Гоша ухмыльнулся и утянул второй мандарин, опустив взгляд и занявшись чисткой. — Дражайший сводный братец меня сначала отстранил, а потом и уволил, когда сообразил, что мы преследуем разные цели, и я хочу сделать то, о чем твердила мыслеформа, — уничтожить бесов алтарь, закрыть тюрьму и вернуть Пламя. То есть то, ради чего, собственно, и алтарь строили. И — ликвидировать последнюю знающую ведьму. Последнюю помнящую. Уволил, разумеется, из лучших побуждений, чтобы держался подальше от этой истории — с его слов. А он… — выдох, — хотел Пламя, Уля. Начитался сказок и исходил завистью к ведьмам. Как исходит большинство магов-мужчин, если ты не знаешь. Если не Пламя, то хотя бы «уголь» хочет каждый третий.

— У мужчин «уголь»… — начала авторитетно.

— Есть, — он дожевал мандарин, закатал левый рукав свитера и пододвинулся к постели, сев боком.

Я подалась вперед. На локтевом сгибе, под смуглой кожей… что-то было. Я, не спрашивая разрешения, прощупала, пережала вену, посчитав до трех, и на коже проступил знак. Темные искры закручивались спиралью, порождая слабые волны силы. Очень слабые, едва ощутимые. И если это и «уголь», то какой-то… не такой.

— Не понимаю… — растерянно нахмурилась. — Откуда?..

— Из-за этого, — Гоша кивнул, — и истребляли колдунов прошлого косяками. В наших легендах говорилось, что «уголь» у мужчин — редкая врожденная способность, но на самом деле… Кровь одержимых плюс жертвы с кровью одержимых иногда — в одном случае из ста — дают такой результат. И есть те, кого такие сказки сводят с ума. Твой призрак, Жорик, имел «уголь». И за этого его и убили. Он убил слишком многих, чтобы заполучить желаемое.

Жорик… Сердце кольнуло болью — всё равно, несмотря на правдивые слова. Меня он спасал, а на остальное наплевать. Я в прошлом не живу.

— А смысл… в нем? — я снова прощупала знак.

— Не стоит тех жертв, — тихо отозвался мой собеседник. — Помогает чувствовать нечисть, немного увеличивает способности, и всё. Он — какой твой дефект. Ты немного сильнее — за счет поразительной живучести — обычной ведьмы. И это… считай, тоже дефект. Проблемный, естественно. А Пламя — еще большая проблема.