– Ты такая же, как директор. Тоже сумасшедшая. Если профессор прав, то ты его вполне можешь понять

К удивлению Мелиссы, Наташа спорить не стал, только плечами пожала.

– Очень может быть. Вот только я поставила себя с другой стороны баррикады. А чтобы успешно ловить преступников, надо, прежде всего, понять, как они думают.

Мелисса задумалась, потом тряхнула головой.

– Бред какой-то. Ты пойдешь к профессору?

– Пойду. Не хочу, чтобы твой друг тащил меня к нему силой. Только сразу после обеда я не смогу прийти, мне еще сделать кое-что надо. Буду часам к четырем, можешь так и передать друзьям. Приду сразу к профессору.

– Обещаешь?

– Мелисса, я никогда никому ничего не обещаю – я просто делаю, что говорю. Либо не говорю и не делаю. Если я говорю, что приду, значит приду. Если бы были сомнения, я бы так и сказала. Если бы не от меня это зависело, сказала бы, что постараюсь.

– А что ты…

– Ты уверена, что хочешь знать, что я хочу сделать? Ладно. Во-первых, собираюсь поставить ловушку убийце, а во-вторых, уточнить последние детали по поводу убийства сестры Ройса.

– Ты… Ты знаешь, кто это сделал?

– Почти уверена, но нужно еще кое-что уточнить.

– Не скажешь?

– Пока у меня не будет уверенности, нет… да и потом не знаю. Ройсу скажу, если попросит, а там он сам решит.

– Если попросит?

– Мелисса, иногда бывают случаи, когда правду лучше оставить там, где она лежит, да еще и прикопать на всякий случай поглубже. И сейчас, если я права, я не знаю, что будет лучше: рассказать все или оставить как есть. Хотя нет, вру, знаю – рассказать, чтобы больше такого не повторилось. Чье-то уязвленное самолюбие не то… не тот мотив… нет… – Наташа защелкала пальцем, пытаясь подобрать слова. – В общем, уязвленное самолюбие – это не то, что должно приводить к гибели молодую девушку, которой еще жить бы и жить.

– Самолюбие? Ты о чем?

– Я не до конца уверена в своей теории, а она не та, которую можно озвучить, если нет стопроцентной уверенности. Вот и хочу прояснить некоторые моменты. Извини, большего сказать не могу.

– Ты очень странная.

Наташа, уже собравшаяся было уходить, замерла. Развернулась. Мелисса даже вздрогнула, такая грусть была в ее глазах.