Он поправил одеяло, наложил медицинское заклинание и ввёл бывшую кассиршу в состояние анабиоза. Так будет лучше. Ещё раз окинув комнату взглядом своих серых глаз, историк горько выдохнул и вышел из комнаты.

Глава сорок пятая.

Свет, исходящий от красных кристаллов, развешанных по стенам, создавал причудливые узоры, приводя общую атмосферу в ещё более мрачный вид. Центр зала, однако, эти камни совершено не освещали, отчего он имел вид живого чёрного «ничего». Всюду на каменном полу простирались небольшие лужицы, и всё новые и новые капли, падающие в них откуда-то сверху, продолжали создавать свою собственную безумную мелодию.

В тронном зале стоял шум. Совет обсуждал последние события, а члены совета старейшин бранили друг друга, обвиняя в некачественном исполнении своих обязанностей. Мастер и другие Гарганты практически не участвовали в процессе, ожидая последнего члена совета.

Когда в зал вошёл Рогул, гомон сразу затих. Вот уж кого точно никто не решится обвинять в провале миссии. Демон медленно прошёлся по залу, рыкнув на старейшин, когда проходил мимо них, и встал подле мастера.

– А вот теперь, пожалуй, начнём, – улыбнулся мастер Ишгана. – Вы упустили ключа и не добили охотников.

Рогул рыкнул, остальные участвующие в нападении потупили взгляд.

– Повелитель, ключа не было в лагере, – обратился к мастеру Хатох-оэ.

– А где же он был?

– Мы заметили его под утро, но не успели перехватить. Он был в мире людей, – продолжал Гаргант.

– И в чём же была проблема?

– На нём была печать, а у нас не оставалось сил после боя, чтобы переместиться в людской мир, – выдавил Фаям.

– Отход охотников прикрывал хранитель – это я видел сам и за сие вас наказывать не стану, – сказал мастер. – Но ключа вы упустили по своей слабости и недальновидности. А вот за это…

Фаям сжал кулаки и губы, ожидая наказания. Гаргантов мастер наказывать не решится, а вот на нём отыграется.

– Фаям, – ну кто бы сомневался. – Ты проведёшь неделю в темнице Рогула.

Глаза Люцига расширились, но он сдержался и промолчал.

– Там не так уж и плохо, – улыбнулся Рогул. Фаям промолчал, проглотив издёвку.