Слева от него из ниоткуда возникла Рашида в чёрном доспехе, исписанном красными рунами. Девушка выглядела уставшей, но ран на ней хранитель не обнаружил, что радовало.

По правую руку визуализировалась Лейла. Красный лёгкий доспех, надетый прямо на того же цвета балахон, смотрелся изящно и привлекательно. Девушка тяжело дышала, но серьёзных ран видно не было, лишь царапины.

– Вы живы, – улыбнулся Дамиан.

– Конечно! Разве мы могли бросить своего мастера одного? – нежно пропел тонкий голосок Асмита, заставив хранителя улыбнуться.

– Я рад, что с вами всё в порядке, – тихо сказал он.

– Рано расслабляешься, – изучая поле боя, сказала Рашида.

– Рашида, не порти момент, – насупилась Лейла, а затем, повернувшись к Дамиану, продолжила, – мы тоже очень рады, что ты цел.

– Ты использовал Иерихон? – спросила Люциг, игнорируя обмен любезностями своих напарников.

– Пришлось. Против меня вышли остатки старейшин, меня теснили.

– Ого! Значит, и на тебя нашлась управа, – удивилась Лейла.

Дамиан лишь хмыкнул, ничего не ответив.

– Идти-то сможешь? – приподняв одну бровь, бросила Рашида.

– Конечно, это же всего лишь Иерихон, – саркастически отозвался хранитель. – Лейла, есть ещё выжившие?

– Гарус и Джордж только что одолели одного из старейшин. Они у самых врат.

– Но в группе Гаруса было… – понимание произошедшего поздно дошло до Стивенсона.

– Да. Было восемь – победили двое.

Дамиан сжал губы. Разменять шесть стражей на одного старейшину. Эта война далась им слишком дорогой ценой, а ведь они ещё не победили, да и от остальных групп вестей не было – никто не знал, живы ли они ещё или уже…

– Идём к ним, – безапелляционно заявил он.

Пейзаж вокруг совсем не радовал. Серое небо, выжженная земля, разруха, обломки, камни, мусор и алое сияние ада. Ох, не об этом он мечтал в молодости. Этот мир слишком сильно изменился, и виновен в этом был лишь он один.

Недалеко от врат Дамиан увидел поле сражения отряда Гаруса: сплошное чёрное месиво из расплавленного камня, грязи и тел. Было тихо. Подойдя ближе, он увидел старого оборотня, лежавшего в луже собственной крови. Всё тело стража было истерзано, в груди простиралась огромная дыра. Несмотря на ранения, оборотень ещё оставался жив.