«Здесь тепло, пища и наркотики. Полный пансион. Бежать обратно? Чтобы опять бродить под ледяным дождем без рубля в кармане и с последним патроном в стволе?..»

Маадэр натянул брюки и попытался затянуть ремень. Сделать это, используя лишь одну руку, оказалось неожиданно сложной задачей.

— Срок моей жизни определяют не врачи и лекарства, — пробормотал он, ожесточенно сражаясь с ремнем, — Срок моей жизни определяет лишь Нидар.

«И ты полагаешь, что уже исчерпал всю свою полезность?»

— До самого дна. Я дал ему наводку, этого достаточно. Больше я ничего сделать не в силах. И он это понимает.

«Он, кажется, не в той ситуации, когда разбрасываются фигурами».

— Велрод всегда учил меня думать наперед, — буркнул Маадэр, хватая рубашку. Она успела высохнуть в госпитале, но все равно была отвратительно грязна и местами украшена винными пятнами крови, а левый рукав оказался отрезан начисто, — Но я слишком редко следовал его совету. В этот раз куница будет умнее.

«Он мог убить тебя прямо здесь, если бы хотел».

— Он не убийца. Точнее, не тот сорт убийц, что хватаются за пистолет или удавку. Не сомневайся, Нидар уже убил меня. Просто списал со счета. Пометил как расходный материал. Так же холодно и равнодушно, как приглаживал волосы. Вопрос лишь в том, когда среагирует исполнитель.

«Госпиталь — это не улицы Девятого. Не так-то просто убить здесь человека, не оставив следов».

Маадэр лишь пренебрежительно фыркнул.

— Куда проще, чем ты думаешь. Нам с Велродом приходилось проворачивать такие номера не раз. Здесь годится все, хоть незаметная инъекция во сне, хоть инсценировка самоубийства. Старые мерценарии часто не в ладах с рассудком, удивится ли кто, если мне вздумается выброситься из окна?.. Кстати, на счет окон — возможно, это хороший путь для побега.

«На всех здешних окнах — решетки толщиной с палец. Даже если я дам тебе достаточно сил, ты скорее порвешь сухожилия, чем выломаешь их».

— Что ж, дверь для меня тоже достаточно хороша.

«Оружие?»

— Пусто. Револьвер вытащили, пока я дремал. Они же не дураки.

«Твоя подвижность сильно ограничена. Ты и бежать-то не сможешь».

— Значит, сделай так, чтоб я смог, — грубо приказал Маадэр, накидывая одной рукой плащ, — Впрысни в кровь норадреналина, он приглушит боль.

«Даже если я впрысну в твою кровь авиационное топливо, это ничего не изменит. Ты слаб, Маадэр. Слаб и безоружен. Если тебе встретится один охранник, может и повезти. Но что, если их окажется больше?»

Маадэр нетерпеливо дернул головой.