«Вполне может быть, — согласился Вурм, — Но ты знаешь Боберга. Он скорее отгрызет сам себе руки и ноги, чем поделится с кем-то вкусным куском, не получив ничего взамен».

— Еще бы. Поэтому я сделаю ему весьма ценное коммерческое предложение.

«Какое?»

— Приставлю эту здоровенную пушку к его гнилой голове и спущу курок, если он не выложит мне все, что знает.

Маадэр нашел лестницу и стал быстро спускаться, на всякий случай надвинув шляпу на лицо. Эта мера была излишней — навстречу ему никто не шел. Единственный охранник в больничном холле был занят тем, что озабоченно тер пальцем пятно у себя на ботинке.

«Самый безрассудный и дурацкий план из всех возможных, — проскрежетал Вурм, — Он несуразен, он самонадеян, он совершенно не учитывает изменившихся обстоятельств, он…»

Маадэр мысленно подмигнул Вурму.

— Считай, что это мой стиль.

«Ты идиот! — яростный возглас Вурма лишил его равновесия, как увесистая пощечина, даже уши на миг заложило, — По твоему следу идет „РосХим“. Обнаружив твою пропажу, Нидар немедленно примет меры по твоему устранению. За тобой уже охотятся коллекционеры. И если тебе кажется, что в последнее время ты ощущаешь запах паленого, могу тебя заверить, это не галлюцинация твоего мозга, это оттого, что под тобой уже горит земля, а твоя заднице медленно подкапчивается!»

Маадэр подавил желание ухмыльнуться.

— Меня греет твоя забота, Вурм. Но в этот раз нам придется хорошо рискнуть, если хотим покинуть Пасифе. Придется действовать, а не покорно дожидаться следующей сдачи карт.

«До сих пор твой риск имел под собой хоть какие-то основания, но теперь… — Вурм сделал паузу, точно ему тоже нужен был воздух для того, чтоб продолжить тираду, — Черт возьми, ты умудрился восстановить против себя самых могущественных людей Пасифе. И собираешься приобрести еще одного смертельного врага, старого Боберга? Тебе мало всех прочих? Может, он и кажется недалеким жадным старикашкой, но ты прекрасно знаешь, что пальцы у него стальные, и эти пальцы сломали хребет не одной сотне самых дерзких и самоуверенных хитрецов!»

Маадэр вежливо кивнул охраннику, проходя мимо него к входным дверям. Тот замер, озадаченно глядя в удаляющуюся спину в грязном, не успевшем как следует высохнуть, плаще. Возможно, даже не подозревая, что его собственная жизнь сейчас находится на указательном пальце Маадэра, крошечная, как насекомое. На том самом пальце, который поглаживал спусковой крючок спрятанного в кармане плаща пистолета.

— В другой ситуации я бы с тобой согласился, — пробормотал он себе под нос, чтоб слышал только Вурм, — Старый Боберг — последний человек, с которым я хотел бы поссориться. Но игра обернулась против нас, Вурм. И «Сирень» — наш единственный шанс сохранить жизнь. Наш спасательный конец. Наш баллон с кислородом. Наша страховка. Успеем раньше всех остальных взять «Сирень», значит, спасемся. Не успеем — нас смахнут, как фишки с игорного стола под конец партии, и уже неважно кто, головорезы «РосХима» или озлобленные коллекционеры. «Сирень» для нас — это все. И раз старый Боберг единственный человек, который ведет к «Сирене», мы возьмем его немощное тело, наполненное горячей кровью, высосанной Пасифе, и хорошенько вздернем.